Док. Охота на скреббера.

– Корнцанг – применяется для обработки операционного поля. Их может быть два. Бельевые цапки – для удержания перевязочного материала. Скальпели: должны быть и остроконечный, и брюшистый, несколько штук, так как в процессе операции их приходится менять, а после грязного этапа выбрасывать. Зажимы кровоостанавливающие: Бильрота, Кохера, «москит»; применяются в большом количестве. Ножницы: прямые, изогнутые по ребру и плоскости, несколько штук. Пинцеты: хирургические, анатомические, лапчатые; они должны быть маленькие и большие. Крючки: они же ранорасширители Фарабефа, и зубчатые, и тупые, несколько пар. Зонды: пуговчатый, желобоватый, Кохера. Иглодержатель. Набор разных игл.– Без излишней суеты я извлёк из памяти забытые термины.

– Замечательно! – воскликнул этот говнюк в халате, чуть ли не подпрыгнув на месте от радости. – А, теперь ответь мне, Док, ты сильно хочешь жить?

– Ну, как бы, да.

– Будешь мне ассистировать – будешь жить. Нет – я тебя без наркоза на запчасти разберу. Ну, что скажешь?

– Я могу подумать?

– Нет. Нечего тут думать. Либо ты с нами, либо – мясо на разборку. Решай сейчас. Ну?

– Копыта гну... Падла ты, Док, конченая, и меня хочешь таким же сделать.

– Я всего лишь пытаюсь облегчить себе жизнь, тем самым предоставляя тебе шанс выжить. Хочешь – воспользуйся, нет – так сдохни. Тут думать нечего. Так: да, или нет?

– Ты так уверен в том, что я не сбегу? Или ты намереваешься меня держать в этом гадюшнике?

Мур ухмыльнулся.

– Не переживай, коллега. Апартаменты тебе предоставят вполне нормальные, с видом на природу. Но пока посидишь взаперти, проведём пару операций, поснимаем кино и, вуаля, ты на свободе, – усмехнулся. – Если свалишь, это кино пойдёт гулять по всем стабам, приличным и не очень. Так что, гарантии есть, как видишь. Ну-у-у?

– Ладно, хрен с тобой... Своя шкура дороже...

– Вот и замечательно. Тогда выздоравливай, тёзка, а мне поработать немного надо. – И, посмотрев на Тундру, кивнул в сторону моего соседа.

Тундра подхватил того на руки и понёс... на разборку.

– Вот же суки! – Думал я, тихо бесясь от бессилия.

– Ты серьёзно? – в лоб озадачили, появляясь, призраки.

– А вы, как думаете? – ответил я вопросом на вопрос.

– Придумал план побега? – с опаской спросил Рыжий.

– Ну, нет, блядь! В муры хочу заделаться! – взбесился я.

– Да, ладно, Док, не кипишись! Просто ты был, ну, уж очень убедителен.

– А-а, идите вы, оба!

Призраки переглянулись и исчезли.

Не успел я подняться с кушетки, как загремел засов. В дверях показался Тундра.

– Док сказал перевести тебя в нормальную камеру. Сам дойдёшь, или отнести?

– Неси!

Тундра молча поднял меня на руки и пошёл вдоль коридора. Впереди и сзади нас сопровождала охрана.

Опасаются, что попытаюсь сбежать, падлы... Правильно опасаются. Дайте только немного в себя прийти.

– Вот, душ там, туалет тоже. Вещи сейчас принесу, чистые, да.

Тундра посадил меня на стул. Видимо, не хотел пачкать чистую кровать, заправленную армейским одеялом.

– Посиди. Я скоро.

Я только хмыкнул в ответ. Дверь закрыли, и я, оставшись в одиночестве, принялся осматривать помещение. Аскетично, но чисто. Кровать обычная, односпальная, тумба стандартная, прикроватная, шкаф панельный, двухстворчатый. Стол метр на полтора, два стула, вот и вся обстановка. Но больше всего меня заинтересовало окно: маленькое, под самым потолком, с решётками. В него даже ребёнок не пролезет. Но! Мне и не надо, главное, там за стеной – пространство! Надо только немного набраться сил и слегка осмотреться.

– Сидишь? – вернулся Тундра. – Пойдём, помогу тебе отмыться. От тебя плохо пахнет.

– Дойти помоги. Дальше сам справлюсь.

– Как хочешь. Я тут тогда подожду, если упадёшь – позови.

Я ничего не ответил.

Минут пять стоял под струёй воды, отмачивая засохшую корку крови. Раны слегка зарубцевались, нога хоть и болела, но стоять мог, рука двигалась с трудом, ныла, напоминая о травме.

– Ты как? – Постучал мой конвоир в двери душевой.

– Живой. Скоро выйду.

Сильно хромая и держась за стены, я кое-как «выполз» и устремился к кровати. После банных процедур голова очень кружилась. Перепарился на радостях, да и сотрясение хорошо давало о себе знать.

Тундра подскочил и, подхватив меня под руку, помог дойти до кровати.

– Тундра, почему ты стал муром? – просканировав своего надзирателя, я был удивлён. Никакой гнили, присущей этому кругу нелюдей, скорее, детская наивность.

Сейчас при свете мне удалось разглядеть его гораздо лучше.

Да, не просто так он показался мне тупым. На лицо – явные признаки синдрома дауна. Теперь стала понятна его манера разговора и поведения.

– Я не мур, я Тундра. – Даун стоял рядом, выковыривая что-то из рукава своей куртки, видимое только ему.

– Почему ты с этими людьми? Они же, – я задумался, не зная, как лучше сформулировать вопрос для этого человека.

– Они меня спасли от чудовищ. Тут хорошо кормят и не обижают. В приюте плохо кормили, я всегда хотел есть. Главное, делать правильно то, что говорят и слушаться Дока. Он тут главный. Его все боятся, и я боюсь. У меня хорошая одежда и даже оружие есть. Серп научил, как стрелять.

– Но они же убивают людей.