Док. Охота на скреббера.

Сквозь щёлочки глаз на опухшей, скорее всего от удара, морде я наблюдал, как командует невысокий, лысоватый мужик в белом халате и как испугался здоровенный мур, с туповатым лицом дауна, сопровождающий этого Дока. Первым утащили мужика, который храпел; вторым, видимо, был тот, который шевелился за моей спиной; третьим, судя по всему, должен был быть я. Но за последние три часа, как я очнулся, ко мне никто не подходил и ничем не поил. Про поесть, вообще молчу. А есть хотелось очень и пить. Кстати, тоже ко всему прочему мой мочевой пузырь выл волком, переходя на поскуливание, но опорожнить его по-человечески у меня не было никакой возможности. Я терпел до последнего, геройски сдерживаясь, несмотря на резь внизу живота. Но спустя несколько часов и нескольких попыток приподняться, нашёл только единственный выход – расстегнул ширинку более или менее здоровой рукой и, направив струю куда-то влево, сделал своё дело.

– Эй, ты там, вообще живой? – раздалось откуда-то сбоку.

Вновь громыхнул засов на железной двери, и в помещение зашёл молодой парень, лет двадцати. Подойдя к моему телу, легонько пнул под рёбра.

От такого деликатного пинка я чуть не заорал от боли, но сдержавшись, застонал.

– Живой значит, – усмехнулся парень. – Я тебя сейчас напою раствором гороха, только ты дурить не вздумай. На входе охрана стоит. Понял? Не слышу!

Не дожидаясь очередного пинка, я промычал что-то нечленораздельное.

Мне грубо приподняли голову и стали вливать вонючую, уксусную дрянь. Я судорожно глотал, стараясь не обращать внимания на боль, боясь поперхнуться. Кашель сейчас совсем не в моих интересах.

– Может, лучше капельницу ему поставить? – тихо спросил тот самый голос, испуганного, тупого мура.

– А может его ещё и жемчугом подкормить, – съязвил парень, поивший меня из пластиковой кружки.

– Если он Доку завтра не понравится... я готов и жемчуг скормить, ты ж знаешь. Док сказал... я не хочу туда вместо него. Только у меня... нет, жемчуга.

– Не бзди, Тундра. Ладно, прокапаем, неси систему.

– А ты – обратился он ко мне, – давай-ка, вон туда переползай, кушетка как раз освободилась.

Я попытался встать хотя бы на четвереньки, но от боли потерял сознание.

Очнулся от очередного душераздирающего крика. Второго парня вытаскивали из камеры.

Третий, который стонал, теперь лежал тихо.

– Эй, ты живой? – позвал я своего оставшегося соседа по камере. В ответ тишина.

Или помер, или в отключке. А может просто не хочет говорить. Ну, ладно, позже узнаю причину молчания. Я позвал Рыжего и Каштана.

С тех пор, как они забрали призрак своей дочери, мы виделись только единожды и то лишь потому, что я подумал об их уходе на ту сторону, в свет. Но, нет, они остались, и Василиса тоже осталась. Просто им пока было не до меня. Соскучились, а я и не настаивал. Вот теперь мне реально нужна их помощь. Почему именно их? Не знаю, просто, так инстинкты подсказали.

– О, какой ты красивый, – усмехнулся Каштан, – прям, как дед Мороз после запоя!

– Угу, – слегка улыбнулся одной стороной.

Опухоль уже почти сошла, но лицо ещё ощутимо побаливало.

– Где я?

– У муров, – констатировал и без того понятное Рыжий.

Я хмыкнул.

– А, ну, ща, подожди, осмотримся, – сказал Рыжий и исчез.

– Ты тут не скучай пока, – подмигнул Каштан и тоже испарился.

И, вот, лежу я такой хороший под капельницей и пытаюсь вспомнить, что же произошло... Нет, ни черта не помню, кроме летящей в морду двери и унитаза.

За дверью послышались тяжёлые шаги. Открылось маленькое окошко, и широкая, с выпученными глазами, тупая харя, которая даже наполовину не помещалась в проёме, обеспокоенно спросила:

– Ну, что, полегчало?

– Пить, – прохрипел я в ответ.

– Ну, пить – это можно. Пить – это мы щас, – обрадовался мур и, громыхнув засовом, ввалился внутрь. Открутил крышку со своей фляги и заботливо принялся меня поить.

На моё счастье там оказалась обычная вода, а не алкогольная бурда. Живчиком и горохом уже и так напичкали достаточно. Я просто хотел пить. И есть. Пользуясь его беспокойством о собственной шкуре, решил понаглеть.

– Для лучшей регенерации тела нужны жиры и протеины.

– Чего? – его лицо выражало крайнюю степень непонимания.

– Еда нужна, хорошая. И много. Тогда быстрее восстановлюсь.

Тупой замялся, обдумывая вдруг услышанное.

– Или ты завтра хочешь вместо меня? – Напомнил ему слова тёзки.

– Курица жареная пойдёт? – тут же выпалил идиот. – Только я, это, ножку уже съел

– Пойдёт. Неси срочно всё, что есть.

– Ага – активно кивнул здоровяк и вылетел из камеры, чуть не забыв запереть двери.

Вернулся, и минуты не прошло, притащив свою недоеденную курицу, жаренную картошку с тушёнкой, половинку батона и полторашку лимонада.

– Это всё, больше нету, – пробубнил он виноватым голосом.

– Пока хватит. И живчик оставь. Поем, потом выпью. К завтра точно приду в норму. Ты только про ужин не забудь, или что там следующее? – говорил я с трудом, да ещё и шепелявил в добавок ко всему.

Передних зубов я не обнаружил на месте, наверно, остались валяться там, в туалете, или ещё где-то.

– Обед скоро, – шмыгнув носом, ″санитар″ добавил: