Доказательная медицина. Что, когда и зачем принимать

В комиссию по проверке вошли члены Королевской академии наук и представители Королевского медицинского общества, а председателем ее стал семидесятивосьмилетний посол Соединенных Штатов во Франции Бенджамин Франклин, известный вам по истории с вариоляцией в Бостоне. Магнетизеров представлял д’Эслон, Месмер в этих исследованиях никакого участия не принимал. Интересная деталь – право отбора участников[55] исследования было целиком и полностью предоставлено д’Эслону, члены комиссии в это дело не вмешивались.

В одном эксперименте участникам исследования надевали на глаза плотные повязки и спрашивали, какой участок тела в данный момент подвергается воздействию магнетизма. Для сравнения: тот же эксперимент дублировался без повязок.

Выяснилось, что в тех случаях, когда на глазах у «подопытных кроликов» не было повязок, их ощущения полностью совпадали с производимыми магнетизером действиями. А вот с повязками на глазах испытуемые не могли правильно называть участки, подвергавшиеся магнетическому воздействию. Стало ясно, что ощущения были плодом воображения.

Другой эксперимент проводился не с повязками, а с ширмой, которая закрывала дверной проем, ведущий в соседнюю комнату. Если участникам сообщали, что за ширмой находится воздействующий на них магнетизер, то они испытывали какие-то ощущения, несмотря на то, что за ширмой никого не было. В том же случае, когда д’Эслон там присутствовал и делал свои магнетические пассы, но участникам о его присутствии не было известно, никаких ощущений у них не возникало. Нечто подобное наблюдалось и в экспериментах с заряженной водой – ощущения магнетического воздействия появлялись только в том случае, когда участницам говорили, что вода заряжена. В опыте с пятью деревьями, из которых было заряжено только одно, впечатлительный молодой человек лишился чувств при прикосновении к незаряженному дереву.

Комиссия пришла к выводу, что никакого животного магнетизма не существует, а все якобы вызываемые им эффекты являются плодом воображения. «Воображение без магнетизма вызывает судороги, а магнетизм без воображения не вызывает ничего», – было написано в заключении. Далее следовал вывод относительно того, что «существование флюида полностью лишено доказательств, а раз нет флюида, то не может быть и пользы от него».

Такое же заключение дала и другая комиссия по исследованию месмеризма, которую возглавил знаменитый ботаник Антуан Лоран де Жюссье, один из самых авторитетных французских ученых того времени. Эта комиссия тоже использовала слепые методы, которые, к сожалению, впоследствии были на долгое время забыты. Или, если точнее, не были оценены по достоинству. Возвращение слепых методов в научную практику состоялось лишь в конце XIX века.

В названии этой главы название фундаментального труда Клода Бернара объединено со статьей известного французского писателя Эмиля Золя «Экспериментальный роман». Взяв на вооружение научный метод Бернара, Золя сформулировал принципы натуралистического романа. Согласно этим принципам, писатель попеременно должен выступать в роли наблюдателя и экспериментатора, исследователя человеческой природы. Только так он сможет дать в своем произведении правдивое описание действительности. Хороший роман в представлении Золя создается знанием жизни, а не одним лишь полетом воображения, но при этом значение воображения и вообще всего художественного не отрицается. «Идея эксперимента влечет за собой идею модификации, – пишет Золя. – Мы исходим из подлинных фактов, действительность – вот наша несокрушимая основа, но для того, чтобы отразить механизм фактов, нам нужно вызывать и направлять явления, и тут мы даем волю своему творческому воображению».

Можно ли переносить научные законы в сферу искусства – вопрос спорный, неоднозначный, и вряд ли на него можно дать правильный ответ. В искусстве все определяется вкусом и предпочтениями. Но сам факт того, что Эмиль Золя использовал «Введение к изучению опытной медицины» как основу для литературоведческой статьи, свидетельствует о широкой популярности этой работы и провозглашенного ею научного метода.

ПОСТСКРИПТУМ. Случайности так и норовят исказить или вовсе извратить результаты экспериментов. Вот весьма поучительный исторический «анекдот», в котором самоотверженность известного ученого, поставившего на себе весьма опасный опыт, привела к неверному результату, который был опровергнут много лет спустя.