Доказательства вины. Белая ночь

Черт, но у меня-то какой выбор? Оставь я свой пост в гостиничном номере, и события вчерашней ночи покажутся по сравнению с новым нападением увеселительной прогулкой. Чего такого он мог увидеть, что могло бы послужить поводом убить его? И какого черта его преследуют? Я чувствовал себя так, словно блуждал в кромешной темноте в незнакомом доме. Я размазался слишком тонким слоем. Если мне не удастся найти новые куски мозаики и сложить их воедино — причем как можно быстрее! — погибнет еще больше людей.

Я мог находиться единовременно только в одном месте. Если мальчишка попал в серьезный переплет, в церкви у Фортхилла ему будет безопаснее, чем где бы то ни было, если не считать моей защищенной сильными оберегами квартиры. А тем временем целая толпа других подростков вот-вот может стать новым блюдом в буфете у фобофагов. Значит, надо действовать там, где от меня больше пользы. Холодный, жестокий выбор, но справедливый. С Нельсоном я пообщаюсь после того, как разберусь с делами в гостинице.

Я снова опустился на колени, старательно замкнул круг и принялся складывать перенацеливающее заклятие.

Последняя оставшаяся на столе сигнальная свеча вдруг вспыхнула зловещим багровым светом. Одновременно я почувствовал в воздухе тяжелую пульсацию там, где нити моей паутины уловили движение мощной магии, — мои мысли, мое внимание нацелились на коридор в задней части здания, недалеко от кухни, на коридор за пределами тренажерного зала, и тут же два новых сигнала пришли со стороны одной из душевых.

Четверо нападающих. Как минимум четверо.

На то, чтобы привести заклятие в действие, у меня оставалось десять секунд.

Девять.

Может, и меньше.

Восемь.

Я с головой погрузился в заклятие.

Семь.

Быстрее, быстрее нужно!

Шесть.

И точнее — с первого раза попасть.

Пять.

Если я облажаюсь, поплатится кто-то другой.

Четыре.

Дорого заплатит, кровью.

Три.

Два.

Один…

Глава 25

Я готовил заклятие почти в панике — боясь, что опоздал, что ошибся в чем-то жизненно важном, что из-за этого пострадает или погибнет еще больше невинных людей.

Собственно, так все и должно быть. Если я хочу, чтобы фаги отвернулись от своей добычи, уловив источник еще более интенсивного страха, этот страх должен откуда-то исходить. А точнее, от меня. Попробуй я подделать эмоции, и это вызовет у них не больший интерес, чем у гориллы — пластмассовый банан. Страх должен быть самым что ни на есть настоящим.

Но конечно, так бояться я не планировал. То, что меня застали почти врасплох и отвели на все про все столь мало времени, изрядно прибавило мне эмоций, доведя почти до истерики.

Заклятие высвободилось, и время словно замерло.

В этом иллюзорном затишье мои чувства обострились до предела, будто охваченные огнем. Угроза, входящая в материальный мир, задевала нити моей незримой паутины, рвала их, и это отдавалось почти болью в моих натянутых, как струны, нервах. Энергия заклятия горела невидимой звездой перед моими выставленными вперед руками, и переполнявший меня страх лился в него, добавляя взрывчатой силы. А по выстроенным мною невидимым линиям струились к нарушителям границы потоки моего страха, отвлекая внимание, уводя от намеченных целей.

И где-то в самый разгар всего этого я ощутил короткий, едва слышный импульс энергии — след того единственного, кто мог вызвать фагов.

— Попался! — прошипел я и, взломав усилием воли круг, направил в гада всю энергию заклятия.

Время восстановило свой бег. Энергия, что питала заклятие, вырвалась из меня, лишив сил. Я лежал на боку, не в состоянии даже нормально вздохнуть. Я ощущал поток жужжащей энергии, устремившейся к призывателю фагов, а мгновение спустя почувствовал удар, когда заклятие достигло цели. Едва лишь это произошло, сигналы от моей паутины разом стихли: нарушители границы мгновенно сменили направление движения, предположительно устремившись к новой мишени.

Все — кроме одного.

Секунды через две после того, как нарушители исчезли, сеть вдруг загудела снова, еще более тревожно, сдавив мне виски невидимым усилием.

Одного я упустил. Мое заклятие успело перенацелить остальных, но то ли моя сигнальная сеть дала сбой в одном из узлов, то ли оставшийся фаг оказался проворнее своих дружков из Небывальщины, только я ощущал, как он движется от гостиничной кухни к залам.

Мне отчаянно хотелось свернуться калачиком, приняв позу эмбриона, и впасть в кому. Вместо этого я, шатаясь, поднялся на ноги, подобрал с пола рюкзак и достал из шкафа Боба.

— Сработало? — возбужденно спросил он.

— Почти, — прохрипел я. — Один остался. Держись тише.

— О, как смешно… — начал было он.

Я сунул череп в рюкзак, застегнул молнию и, взяв жезл и посох, на негнущихся ногах вывалился из номера в погоне за оставшимся фагом. Пока тот не нашел кого-то первым.

Ноги категорически отказывались слушаться при одной только мысли о лестнице, поэтому я спустился на лифте.

Поначалу я не слышал ничего, но, когда тройка на табло, показывающем этажи, сменилась двойкой, до меня стали доноситься далекие перепуганные крики. Лифт остановился на первом этаже, и двери начали раздвигаться, но тут вырубилось электричество.