Читаем Доказательства вины. Белая ночь полностью

Доказательства вины. Белая ночь

— Когда свеча вспыхнула и погасла, я нажала на кнопку пожарной тревоги. Хотела, чтобы все убрались из здания. Но кто-то сломал оповещение. Вместе с электричеством и аварийным освещением. Что-то проскочило мимо меня и налетело на Грина. Теперь я отвечаю за весь этот бардак.

— Что случилось с Ричем?

Голос ее стал совсем бесстрастным:

— Ранен шальной пулей. Не знаю, насколько серьезно.

— С ним все будет в порядке, — заверил я. — Будь его жизнь в опасности, санитары уже забрали бы его отсюда с первой партией раненных.

Мёрфи внимательно посмотрела на пару медиков, хлопотавших над Ричем.

— Угу, — кивнула она. — С ним все будет в порядке. Все с ним будет в норме.

Она с видимым усилием заставила себя отвести взгляд от бывшего мужа.

— Мне надо теперь взять тут все под контроль, пока не восстановится цепочка управления. С ранеными я вроде разобралась. Семьи оповестить надо… Господи… — Она тряхнула головой, наблюдая, как Рича укладывают на носилки и катят к выходу. Голос ее звучал теперь почти виновато: — А потом начнутся вопросы, вопросы и тропический лес бумагомарания.

— Я все понимаю, Мёрф, — сказал я негромко. — Такая у тебя работа.

— Такая работа. — Она смотрела куда-то в пространство.

Я буквально ощущал, как вибрирует в ней напряжение. Я не первый день знаком с Мёрфи и уже видел ее в таком состоянии — когда она с удовольствием рассыпалась бы на части, да только некогда. Мёрфи справлялась с таким куда лучше меня. На лице ее не читалось ничего, кроме спокойной уверенности.

— Улажу здесь все, что смогу, и свяжусь с тобой как можно скорее. Как-нибудь завтра.

— Обо мне не беспокойся, Мёрф, — сказал я. — И не казни себя слишком сильно, ладно? Если бы ты послушалась Грина и не совалась в это дело, уже погибла бы куча народа.

— Куча народа уже погибла, — возразила она. — А как там наш нехороший парень?

Губы мои против воли сложились в волчью ухмылку.

— Принимает нежданных гостей.

— Он останется жив после этого?

— Не думаю, — признался я без малейших угрызений совести. — Даже одна такая тварь, если нападет внезапно, может одолеть меня. А уж три наверняка превратили бы в шницель.

Мёрфи вдруг покосилась в сторону двери. Там стояли, крутя головами, несколько типов в мятых костюмах. Мёрфи машинально оправила одежду.

— А побочный ущерб?

— Думаю, серьезного не будет. Я их выслежу и позабочусь об этом.

Мёрфи кивнула.

— Роулинс, — позвала она.

Пожилой коп топтался в нескольких ярдах от нас, старательно изображая отсутствие интереса к происходящему.

Она ткнула большим пальцем в мою сторону:

— Поработаете за меня нянькой?

— Обижаешь, — буркнул Роулинс. — Можно подумать, мне больше делать нечего.

— Уж потерпите, — сказала она ему и сама невольно улыбнулась.

Потом крепко сжала меня за локоть, сбросив этим, похоже, часть распиравшего ее изнутри давления, и направилась к продолжавшим вертеть шеи костюмам.

Роулинс задумчиво смотрел ей вслед.

— Вот стервоза — просто из чугуна отлитая, — произнес он; в его голосе звучало неподдельное восхищение. — Литой чугун.

— Настоящий коп, — согласился я.

— С чугуном свои проблемы, — хмыкнул Роулинс. — Он хрупок. Ударь в нужную точку, и он рассыплется. — Он огляделся по сторонам и покачал головой. — Ох, некстати для нее все это.

— А? — не понял я.

— Управлению надо кого-нибудь за это распять, — объяснил Роулинс. — Они просто обязаны.

Я горько усмехнулся:

— В конце концов, она ведь спасла сегодня кучу жизней.

— Добрые дела не остаются безнаказанными, — согласился Роулинс.

Сидевший на стуле с окровавленным полотенцем в руках Грин заморгал, приглядываясь.

— Роулинс? — выпалил он. — Какого черта ты здесь делаешь? Я же тебя домой отослал! — Лицо его перекосилось от злости. — Чертов сукин сын! Это неподчинение приказу. Ты мне за это задницей ответишь…

Роулинс вздохнул:

— Видите, я же говорил.

Я поднял правую руку, растопырив три пальца — большой, указательный и средний, и покачал ею из стороны в сторону.

— Это не Роулинс.

Грин уставился на меня мутным взором. Помеха сбила его с мысли, а думать сейчас ему было ой как тяжело! Мне приходилось получать по башке — я имею в виду, в прямом смысле. Так вот, мозгу требуется некоторое время, чтобы снова справляться с работой, и любая мелкая помеха становится для него почти неодолимым препятствием, безнадежно путая остаток мыслей.

Я повторил жест:

— Это не Роулинс. Можете заниматься своим делом. Не отвлекайтесь.

Грин сделал попытку произнести хоть пару слов, потом покачал головой, закрыл глаза и плотнее прижал полотенце к раненому виску.

Роулинс удивленно поднял брови:

— Вы никогда не занимались переговорами сторон при разводе?

Я мотнул головой:

— Пойдемте отсюда. Пока у него мозги не распутались.

Роулинс двинулся за нами с Мышем:

— Куда теперь?

Я изложил ему краткую версию того, что сделал с тремя остальными фагами.

— Сейчас мне надо выследить их и удостовериться, что вызвавший их парень выбыл из игры.

— Демоны, — буркнул Роулинс. — Чародеи. — Он покачал головой.