Доказательство Бога. Аргументы ученого

Итак, я пустился в интеллектуальный поиск, чтобы подтвердить свой атеизм, а в итоге от моих прежних взглядов не осталось камня на камне. Доводы, основанные на Нравственном законе, наряду с другими соображениями, заставили меня признать вероятность гипотезы Бога. Агностицизм, который, как я думал, послужит мне надежным запасным убежищем, оказался всего-навсего распространенной отговоркой. Вера в Бога теперь представлялась более рациональной, чем неверие.

Мне, кроме того, стало ясно, что наука, несмотря на свою бесспорную мощь в раскрытии тайн природы, не продвинет меня в решении вопроса о Боге. Если Бог есть, то находится вне природы, поэтому Его невозхможно познать с помощью инструментов науки. Свидетельства существования Бога должны приходить к нам другими путями (например, в моем случае понимание началось с того, что я заглянул в собственное сердце), а окончательное решение может быть основано только на вере — не на доказательстве. Все еще во власти беспорядочных сомнений относительно того, куда же я иду, я вынужден был согласиться, что стою на пороге перехода к религиозному мировоззрению, к вере в Бога.

Казалось невозможным ни шагнуть вперед, ни повернуть назад. Много лет спустя мне попался на глаза сонет Шелдона Ванаукена, в точности описывающий мою дилемму. Вот его заключительные строки:

"Меж вероятным и доказанным — провал. Страшась прыжка, стоишь оцепенело, Но исчезают позади остатки скал, И вот уж камень под ногами задрожал. Одно спасенье — прыгнуть в Слово смело И мир узреть, где прежде слепо ты блуждал.

Долгое время я стоял в нерешительности на краю этого зияющего провала и в конце концов, не видя другого выхода, прыгнул."

Как ученый может придерживаться подобных взглядов? Не являются ли многие из религиозных постулатов несовместимыми с подходом, вы­ражаемым словами «Предъявите мне факты!» и обязательным в занятиях химией, физикой или медициной? Открыв двери своего сознания для веры в Бога, не обрек ли я себя на внутреннюю войну мировоззрений — войну не на жизнь, а на смерть, которая может закончиться только полной победой одной из сторон?

Глава 2: Война мировоззрений

Если вы раскрыли мою книгу, будучи скептиком, и смогли добраться до этого места, у вас, несомненно, уже сформировалось множество собственных возражений. И у меня они, конечно же, были. Не является ли вера в Бога попыткой выдать желаемое за действительное? Не творилось ли во имя веры ужасное зло? Почему милосердный Бог допускает страдание? Может ли серьезный ученый верить в чудеса?

Если вы верующий, моя история, рассказанная в первой главе, возможно, укрепила вашу веру, но и вам почти наверняка знакомы определенные проблемы в этой области, внутренние или внешние.

Сомнение — неизбежный компонент веры. Как сказал Пауль Тиллих, «если сомнение возникло, то его следует рассматривать не как отрицание веры, а как элемент, который всегда присутствовал и всегда будет присутствовать в акте веры». Будь аргументы в пользу существования Бога абсолютно неопровержимыми, все люди твердо придерживались бы одной-единственной религии. Но вообразите себе мир, где доказательства настолько очевидны, что человек лишен свободного выбора в вопросах веры. Разве такой мир был бы интересен?

И у скептиков, и у верующих сомнения происходят из многих источников. Один из них — несоответствия между религиозными постулатами и данными науки, которые в наши дни особенно отчетливо вырисовываются в области биологии и генетики. Они будут рассмотрены в последующих главах, а сейчас мы займемся проблемами, относящимися скорее к сфере философии. Если эти темы вас не волнуют, можете спокойно переходить к главе 3.

При рассмотрении философских вопросов я рассуждаю в основном как неспециалист. Но я, как и многие другие, мучительно бился над ними. Сомнения осаждали меня со всех сторон, особенно в первый год после того, как я уверовал в Бога, заботящегося о человеческих существах. Волновавшие меня проблемы казались мне совершенно новыми и абсолютно неразрешимыми, но постепенно я, к своему большому облегчению, узнал, что все они давно известны, причем в более сильных и отчетливых, чем у меня, формулировках. Еще отраднее было обнаружить целый ряд замечательных источников, предлагающих убедительные ответы на мои вопросы. Ниже я буду излагать некоторые из них, дополняя рассуждения авторов собственными мыслями и примерами. Более всего мне помогли труды моего теперь уже хорошо знакомого оксфордского советчика К.С. Льюиса.