Доказательство любви

– Под этими рисунками, – произнес он, – пачка деловой корреспонденции: счета, письма, бумаги. Я ненавижу их. Но оставь без внимания три счета, и пропадет урожай. Я – единственный, кто стоит между моими крестьянами и многочисленными бедствиями, наводнившими страну за последние несколько лет. Так что – да. Я знаю, что такое быть связанным. Хотя чаще всего суммами, чем чулками.

Дженни неохотно повернулась назад и посмотрела на него.

В его глазах не было гнева. Напротив, они казались ясными и чистыми. Молодыми, ранящими прямо в сердце.

– Я посвящаю себе утренние часы, чтобы обрести стойкость сражаться с финансами днем. Утро – единственное время, которое я могу провести как пожелаю.

Дженни почувствовала, как к горлу подступил комок.

– И вот являюсь я, прерываю вас и привязываю. Неудивительно, что вы всегда так сердиты. – Она хотела поддразнить его, прогнать прочь пафос и серьезность.

Но он положил свободную руку ей на щеку.

– Ты – совершенно другое дело.

Он пригнул к себе ее голову.

Ее ладони покоились у него на груди. Одно движение – один хороший толчок – и она будет свободной. Но Дженни не могла оторваться от его пристального взгляда, от аромата его духов.

Она вздохнула.

И он поцеловал ее. Его губы нежно касались ее губ, сила и страсть их прикосновений жгла ее насквозь. Она опустила руки, лаская его лицо, ощущая пальцами мягкость и утреннюю свежесть чисто выбритой кожи. Его тело, словно сплетенное из мускулов и сухожилий, тесно прижималось к ней. Его язык жалил как бушующее пламя. Он грозился сжечь ее.

Она уже сгорала однажды. Пока еще могла, Дженни соскочила с его колен и стремительно заметалась по комнате. Он проследил за ней взглядом, а затем встал и, неуклюже передвигаясь вокруг стула, добрался до завязанного узлом чулка, стягивающего его запястье.

Дженни прислонилась спиной к двери, готовая убежать.

Он поднял на нее взгляд. Его глаза радостно сияли.

– Скажи мне, что тебе больше понравилось? Привязывать меня или позволять моей руке тебя касаться?

– Я думаю, и то и другое. – Она положила руку на ручку двери. – А что вам понравилось больше? Целовать меня или выделывать эти штучки, чтобы я сбежала, а вы могли спокойно развязать себя?

Он не ответил. Вместо этого высвободил руку и распрямился.

– Ты была права в одном.

– Что, простите?

– Лорд Блейкли – в его полномочия не входит совратить тебя. Я оставлю это удовольствие для себя.

На этой малопонятной ноте Дженни удалилась.

* * *

Затаив дыхание, Гарет дожидался, пока дверь не закрылась за мадам Эсмеральдой. Он должен бы проводить ее и убедиться, что слуги не причинят ей вреда. Но он был настолько потрясен и озадачен произошедшим, что не мог заставить себя подняться со стула.

Она соблазнила его. Она соблазнила Гарета. О, к сожалению, не совсем. Но эти ее ясные голубые глаза смотрели за металлический фасад лорда Блейкли. За титул, связавший его. Одно слово – его личное имя – и она могла вить из него веревки, вязать его узлами, в буквальном и переносном смысле.

«Разве это было бы забавно?» – спросила она. Лорд Блейкли не видел в своей жизни места забаве. Даже когда находил время для сексуального акта, он относился к этому как к сделке – быстро и по-деловому. Безличный обмен, деньги за временное физическое удовольствие. Это не имело ничего общего с забавой; лишь отправление естественных потребностей его тела.

Гарет крепко сжал руку. Сила его титула похитила все доброе и веселое из его жизни. Его мать. Его сестру. Его собственные надежды на семейную жизнь. Но Гарет мог позволить себе одну-единственную вещь: эту женщину в своей постели. Пока он еще не забыл, что под маской лорда Блейкли существует человек.

И пусть даже, в дополнение к чисто физическому влечению, переполнявшему его, она разбудила более глубокие и тоскливые раздумья… Он посмотрел на свою руку. В кулаке у него по-прежнему был зажат ее чулок. Забава. Тоска. Одиночество.

Физическое удовольствие сотрет эти глупые, нерациональные чувства из его разума. Так должно случиться. И если этого не произойдет с первого раза, он проделает это снова и снова, пока ее власть над ним не испарится как дым.

Через какое-то время он снова послал ей платье.

Однако на этот раз он послал вместе с ним и служанку.

Глава 7

У Неда были очень твердые представления о том, что значит с удовольствием проводить время. Возьмем парочку добрых друзей и пару кружек эля. Добавим скачки или боксерский поединок, а также милую и не очень требовательную девицу, которая бы не смущалась выставить из-под юбки свои прелестные лодыжки. Все это рождает шутки и смех. Больше напитков. Больше ножек. За эти два года мадам Эсмеральда помогла ему победить охватившее его тогда черное разочарование, он научился находить в жизни мелкие и приятные радости.

Так что этот музыкальный вечер, да еще и в компании своего сурового кузена был далек от его представлений о веселом времяпрепровождении.