Доказательство любви

– Именно так мы всегда и делаем, – обиженно сообщил Франзон, – потому и знаем точный ответ. Для простолюдинов у них другой список, на месяц вперед. И не только у погодников. Целители, портальщики и защитники тоже завели по два или даже по три списка. В третьем у них те заказчики, которые забыли вовремя оплатить…

– Довольно, я все понял. Но неужели магистр Тодгер не прислал даже короткой весточки? На него это так не похоже, я всегда считал его аккуратным и обязательным человеком.

– Магом, темным, – поправил из-под стола советник, повозился немного, устраиваясь удобнее, и огорченно признался: – А я ведь до последнего надеялся, что он станет членом вашей семьи.

– Ты полагал, мне нужно было его усыновить? – нахмурился его величество Теодорус Третий. – Не уверен, что он согласился бы, но мог при желании и намекнуть своему господину.

– Не совсем усыновить, хотя сыном он вам в некотором роде считался бы, – тяжело вздохнул советник и опасливо попросил: – Не будет ли ваше величество так великодушно… бросить мне одну подушечку?

– Вылезай, – смилостивился его величество. – Я не стану тебя наказывать… пока.

– Премного вам благодарен, но я еще немного тут посижу.

– Ты осмеливаешься мне не верить?!

– Как я мог бы?! Разумеется, я верю вашему величеству, дело в другом. Радикулит разыгрался, и теперь отсюда меня могут достать только слуги. А мазь магистра Тодгера у меня, увы, закончилась, я оказался весьма непредусмотрительным. Хотя кто бы мог подумать…

– Ты, – желчно фыркнул его величество, бросил на пол пару подушечек и ногой подпихнул их советнику. – Ведь это твоя обязанность – заранее предусмотреть все неприятности и невзгоды, которые могут случиться в королевстве.

– И я справлялся, уж ваше ли величество этого не знает? Всегда все было вовремя – и дожди, и гости, и мирные соглашения, но против причуд любви у меня нет оружия! И ни у кого нет, стоит лишь вспомнить нашего соседа, Люстава Бережливого! Когда он влюбился, то в одну декаду извел половину казны на букеты, драгоценности и празднования! Вся столичная беднота с утра до вечера ела белую рыбу с артишоками и ведрами пила драгоценное вино из королевских подвалов! Все лекари и травницы за то время обогатились, продали и все свои запасы желудочных трав, и соседские. Ведь у простого люда желудки, прошу прощения за неделикатные подробности, совсем не так устроены, как у знати, им от подобных деликатесов плохо становится.

– Было такое, помнится… тогда мы по просьбе его матушки, Карильены Мудрой, заключили договор о займе и тайком перевезли оставшиеся деньги в дом посла. И чтобы никто не выдал Люставу их секрета, бедолага несколько дней вместе со всеми слугами сидел взаперти. Но не пойму, а при чем тут моя семья?

– Пока вроде ни при чем, – загадочно закручинился Франзон, – но надеюсь…

Договорить он не успел – дверь распахнулась, как от порыва ветра, и в кабинет решительно вошла четверка магов в черных мантиях, вышитых золотыми рунами и серебряными звездами, свидетельствующими о высшем ранге нежданных посетителей. Магистры, не меньше.

За ними торопливо проскользнули принцессы и организованно, как взвод элитных егерей, заняли выгодные позиции на диванчике позади отцовского кресла.

После всех в комнату важно вплыла королева, явно стремившаяся этой торжественностью выправить неподобающее этикету поведение бесцеремонных визитеров, не пожелавших ждать, пока его величеству объявят об их вопиюще наглом желании получить аудиенцию немедленно.

– А ты говорил, – с досадой проворчал король сидевшему под столом Франзону, – будто магов Айгорры нужно ждать еще три дня.

Настроение его величества, как обычно, сидевшего в кабинете попросту, в шлафроке и без будничной короны, начало резко портиться, едва он припомнил, в каком непрезентабельном виде предстал перед такими важными гостями.

– А зачем вам маги из столицы? – насторожился один из магистров, чье лицо, густо закамуфлированное незабудками и васильками, сразу показалось королю смутно знакомым. – Во дворце что-то произошло?

После этого встревоженного вопроса мага узнал не только Теодорус Третий, но и все остальные присутствующие, и по кабинету пронесся дружный вздох, в котором внимательный Изрельс разобрал оттенки всех чувств – от облегчения до восхищения.

– Похоже, его тут ценят, – довольно заметил на староайгурском наречии Кадерн, откровенно разглядывая букет прелестных принцесс, восхищенно изучающих новый облик своего придворного мага. – И даже чересчур. Не слишком ли много обожания на одного магистра?

– У тебя на острове целый цветник таких обожательниц, – едко огрызнулся на том же языке Тод. – Не вздумай морочить головы моим свояченицам.

– Там совершенно другое, – тише буркнул старший маг кайсамского хана и нехотя смолк, получив укоризненный взгляд зятя.

– А почему Франзон под столом? – Уже забыв о брате, придворный маг развил бурную деятельность.

Решительным движением гибкой кисти создал упругий ветерок и, выметя советника из-под стола как мусор, забросил в кресло, попутно промяв ему все суставы и позвонки.