Доказательство любви

– Что я одинок. Я чертовски одинок.

Она положила руки ему на плечи, его слова обжигали ее.

Он кивнул.

– Ты не любишь цифры. Я стараюсь придумать, что между нами может быть общего. Ведь так ты сказала, правильно? Найти общее между нами?

Это не должно было случиться таким образом. Ему надлежало оставаться холодным и отстраненным. Вместо этого он прельщал ее самыми сокровенными ее желаниями.

– Правильно, – подтвердил он. – Я могу думать только об одной вещи, которая нам обоим понравится. – Он снова коснулся губами ее груди. Он покусывал, то втягивая, то выпуская упругий коричневый комочек. Его рука снова скользнула вниз, поглаживая чувствительную плоть у нее между ног.

– О господи, – простонала она. – Лорд Блейкли…

Он поднял голову, его глаза зажмурены.

– Гарет, – произнес он.

– Что?

– Меня зовут Гарет. Не называй меня лордом Блейкли. Не сейчас.

Он наклонил голову близко-близко к ее лицу. Их дыхания сплелись в одно. Его рука, все еще зажатая между ее бедрами, поглаживала нежную кожу. Дженни дрожала от удовольствия и стыда за то, что он касается самых сокровенных участков ее тела.

Его глаза расширились.

– Скажи мне свое имя, – продолжал настаивать он.

– Никто не называл меня по имени уже двенадцать лет.

– Никто не звал меня Гаретом вот уже двадцать четыре года. Я не проживу еще одного дня, не услышав это имя.

Церковные колокола начали отбивать время. Это было первым событием внешнего мира, дошедшим до сознания Дженни. Тяжелая вибрация этих глубоких ударов пронеслась диссонансом волн страсти, возбуждаемых в ней его прикосновениями. Она начала считать удары. Один, два…

Его палец снова коснулся ее обнаженного соска.

– Господи Всемогущий, – исступленно прошептал он, уткнувшись в ее шею. – Пожалуйста, скажи мне свое имя.

Три, четыре, пять. Дженни сама звучала, словно тот колокол. Она постаралась припомнить все причины, по которым не могла открыть ему свое имя. Шесть. Почему она не может позволить ему, обнаженному и возбужденному, оказаться у себя в постели. Семь. Почему он не может войти в нее прямо сейчас, лишь раздвинув шире… Восемь. Колокола затихли.

Восемь часов.

Еще одно эхо, на сей раз уже в ее сознании. Эхо его слов, произнесенных в самом начале, еще на пороге ее дома.

Сейчас было восемь часов вечера.

Дженни внезапно распрямилась, в ужасе прижав к щекам руки.

– Нед!

– Нед?

Она почувствовала, как напряглись его бедра. Он резко вскинул голову, лицо перекошено от гнева. Его голос звучал ровно, отзвуки оскорбленного самолюбия были едва слышны.

– Меня зовут Гарет.

Дженни яростно замотала головой:

– Ваш кузен Нед.

Он выпрямился, спокойный и настороженный, словно крадущийся леопард. Он даже не моргнул. Но она почувствовала, как понимание настигает его, постепенно захватывая его мускулы. Сперва бедра, поддерживающие ее, потом плечи, руки. Наконец, она увидела, как темная сетка морщин проступила на его лице.

Он издал глубокий вздох.

– Нед. Ах да. Нед. Я совсем забыл. Я и вправду должен идти к нему?

Последний вопрос прозвучал в его устах, словно просьба несчастного ребенка. Однако он принял решение, не дав Дженни произнести ни слова. Она видела выбор в прямом и гордом развороте его плеч. Он выглядел так, будто уже взвалили на себя тяжелый вес мантии лорда Блейкли. Если сиятельный лорд сказал, что встретит своего кузена в восемь, следовательно, он должен увидеться с мальчишкой. Его непреклонная честь и ответственность не представляли ему другой возможности.

Она встала, освободив его от своего веса. Лорд Блейкли занялся приведением в порядок своего костюма – застегнул пуговицы, привел в некое подобие порядка свой фрак. Он старался не смотреть на нее.

– Я вернусь. – Гарет повязал галстук с таким видом, будто одевал петлю на шею. – Так быстро, как только смогу. Всего лишь пятнадцать минут туда и обратно. Это не долго.

Он помолчал, положив руки на ее обнаженные плечи. А потом удалился.

Глава 11

Волна жара от сотни разгоряченных тел настигла Гарета, едва он появился в переполненной бальной зале у Арбатнотов. Он уже и так весь горел от поспешной прогулки и терзавшего его яростного желания.

Даже при более благоприятных условиях он ненавидел толпу. Набитая людьми комната невольно начинала казаться меньше. А еще этот запах человеческого пота, замаскированный розовой водой или настойкой жасмина согласно этой тошнотворной моде. И даже понимая умом, что это не так, он не мог избавиться от ощущения, что все на него смотрят.

Эта толпа была не более привлекательна, чем обычно. Он всмотрелся в мужские лица, приделанные к унылым фрачным костюмам, выискивая своего кузена. Стоящий рядом с ним мажордом хорошо поставленным громким голосом объявил его имя.