Доказательство от противного

Андрей пожал плечами. Отогнув край пакета, он обмотал один конец веревки вокруг гранаты. Потом осторожно вытащил чеку и замер, глядя на адскую машину. Ничего не произошло. Тогда Андрей медленно опустил сиденье, вылез из машины и тихо прикрыл двери.

Он подошел к Зуле.

— Ну, рвем когти?

— Рвем.

Они быстро зашагали прочь со двора. Снова зайдя в первый попавшийся подъезд, Зуля сбросил с себя форму и затолкал ее в мусоропровод.

— Слушай, — спросил он Андрея, вновь появившись в гражданской одежде, — а точно сработает?

— Точно.

— А когда?

Андрей немного подумал.

— Видишь ли, сейчас она взорваться не может, так как скручена веревкой. Но когда машина поедет, один конец веревки перегорит, и бомба будет просто лежать под ковриком. А дальше стоит пару раз открыть дверь, и веревка вытащится и ослабеет. Граната и взорвется…

Зуля склонил голову набок.

— Ничего не понял. Какой конец перегорит? Ты что там наваял, Кулибин?

— Ну, в общем, это проще было показать на месте.

— И где ты этому научился?

— Сам придумал.

— Да у тебя, наверное, талант.

— Возможно.

— Так, может, тебе податься в профессиональные террористы?

— Не пойдет. Слишком дорого.

— Что «слишком дорого»?

— Слишком дорого обходиться будет. Вдохновение у меня приходит, только когда…

Он замолчал, мучительно сглотнув. Какое-то время они шли, опустив глаза.

— Пойдем выпьем? — Зуля махнул рукой в сторону какого-то бара.

— А ты не забыл?

— Что?

— У тебя же самолет.

Зуля посмотрел на часы. Странное было ощущение. Он был свободен, он мог лететь во Францию. Но что-то было в этом не то. Не ощущалось радости. Спало и напряжение последних часов. Он даже не оглядывался по сторонам, опасаясь бандитов или ментов. Странная, непривычная пустота. Все позади, и нужно время, чтобы загореться новой целью.

— Слушай, а мы ведь сейчас человека убили.

Андрей посмотрел на него с удивлением.

— По-моему, еще не убили, — Он сплюнул на тротуар. — И не человека. И вот что я тебе скажу. — Андрей резко развернул Зулю к себе. — Я жалею, что у нас осталось всего два заряда, потому что этих сволочей нужно еще отстреливать и отстреливать. Десятками и сотнями. Давить их нужно, как тараканов. Морить дихлофосом. Понял?

— Понял. — Зуля кивнул и снова посмотрел на часы. — Знаешь что? У меня ведь до самолета еще много времени…

— И что?

— Дай мне ружье.

— Зачем?

— Съезжу еще по одному делу. А то получается несправедливо: главные виновники отделываются легким испугом.

— Кого ты имеешь в виду? Куда ты собрался?

— Куда, ты мне сейчас расскажешь.

— Анвар? — догадался Андрей.

— Анвар, — кивнул Зуля. — Передать ему что-нибудь?

— Не стоит.

— Тогда давай прощаться. Я прямо оттуда попытаюсь добраться до самолета. Доберусь не доберусь, все равно можем не увидеться, но если доберусь…

— Не сглазь!

Они обнялись. Сумка соскользнула с плеча Андрея, и ствол ружья ударил его по ноге.

ЧТО-ТО ВРОДЕ ЭПИЛОГА

Сысоев вышел из машины, одернул форменный китель, надел фуражку, захлопнул дверцу, включил сигнализацию.

Ловко перебрав пальцами связку ключей, он выбрал ключ от тамбура и двинулся к подъезду. Сделав несколько шагов, следователь остановился. Что-то беспокоило его. Что-то неуловимое, не поддающееся рациональному определению. Нюх человека, много лет жившего бок о бок с опасностью. Он обернулся и посмотрел на свою «девятку», полированным монолитом вырисовывавшуюся в углу двора.

Сысоев посмотрел по сторонам — никого. Время позднее, и во дворе было пусто. Как будто все тихо, все на своих местах, но чувство опасности, какого-то подвоха не давало расслабиться.

Вспомнилась история с непонятными звонками. Не найдя ей объяснения, профессионал не мог просто выбросить ее из головы.

Следователь вернулся к автомобилю, отключил сигнализацию, снова выловил из связки ключ от машины, вставил его в замок. Сердце забилось вдруг быстро и неровно. Опасность! Сысоев резко обернулся и одновременно открыл дверцу.

Раздался взрыв, и следователь так и не узнал, стоял ли кто-то у него за спиной или интуиция подвела его. Не увидел он, и как дверца его новенькой «ласточки-девяточки» вспорхнула метров на пять над землей и блеснула необычайно красивым отсветом пламени. Огненный цветок расцвел на несколько долгих секунд посреди двора и рассыпался сотнями искорок и огоньков, усеявших двор. Темный продолговатый предмет описал длинную дугу, упал на крыльцо и, прокатившись по бетонным плитам, замер, ткнувшись в железную дверь и поблескивая кокардой фуражки и золотой фиксой.

Грузины отреагировали мгновенно. В начале седьмого вечера один из авторитетов, находившихся в тот день в столице, получил ксерокопию Сысоевской бумажки. Это был старый рапорт о донесении секретного сотрудника под кодовым именем Скачок. В нем сообщалось о предстоящей встрече на Ленинских горах. Из рапорта явствовало, что неуловимый Скачок — завербованный преступный авторитет по прозвищу Мамай.

Шок от подобного открытия не помешал грузинам быстро провести рекогносцировку и принять соответствующие меры.