Доказательство от противного

Он открыл глаза. Несколько секунд не мог различить ничего сквозь мутную пелену. Единственное, на что он обратил внимание сразу же, так это на то, как странно они открылись. Горячие, тяжелые, они легко раздались, но когда Леха хотел моргнуть, чтобы избавиться от влаги, верхние веки опустились с таким трудом, словно были приклеены к бровям жевательной резинкой.

Оказалось, что Леха висит вниз головой. Руки его были плотно привязаны к туловищу чем-то широким — материал не резал мышц.

Висел он все в том же помещении. Только света, кажется, стало чуть больше: он смог без труда различить дальние углы зала, тонувшие до этого в темноте.

Напротив него сидел один из ассистентов Леонидыча и с увлечением читал газету. Заметив, что подшефный пришел в себя, парень встал со своего складного стульчика, сложил газету и молча удалился.

Леха услышал гул железа. Очевидно, парень поднимался по металлической лестнице. И что из этого? Из этого следует, что он услышит шаги, когда парень будет возвращаться, а сейчас можно попытаться что-нибудь предпринять.

Леха попробовал высвободить руки, но резкая боль заставила его прервать этот эксперимент, и он понял, что даже если ему удастся развязаться, то вряд ли он сможет воспользоваться руками раньше чем через пару недель.

Леха поднял голову, чтобы осмотреться.

Оказалось, что руки его даже не связаны, а примотаны к телу широким скотчем. Висел он на белой веревке (кажется, это была парашютная стропа), зацепленной за одну из многочисленных труб, тянувшихся под потолком. Другой конец веревки уходил куда-то вниз, за спину. Висел Леха таким образом, что макушка его находилась в метре от пола. Если бы удалось избавиться от веревки, то он смог бы, пожалуй, упасть так, чтобы не разбить голову и не потерять сознание. Но как это сделать?

Леха начал раскачиваться, чтобы заглянуть за спину и увидеть, к чему прикреплена веревка.

Каждое движение отдавалось болью в плечах, но он продолжал свои попытки. Чтобы не застонать от боли, он хотел было прикусить губу, но почувствовал, что губы его превратились в нечто бесформенное, непослушное, покрытое коркой запекшейся крови.

Он продолжал раскачиваться, и вскоре ему удалось развернуться.

Стропа бьша привязана к вороту какой-то вмонтированной в пол ржавой машины, похожей на насос.

Заодно Леха увидел и источник света в этой (больше Леха не сомневался в назначении помещения) бывшей бойлерной. То бьш пролом под потолком в углу зала. Скорее всего, разрушенная вентиляционная шахта.

Но где могла находиться эта бойлерная? Судя по всему, построена она была еще в сталинские годы: массивные бетонные стены, способные служить для укрытия от бомбард и ро во к и артобстрелов, высокий потолок, балки. А раз это «сталинка», значит, расположена она вблизи домов соответствующей архитектуры. Но если она не работает, выходит, что рядом построена другая, современная, более мощная, чтобы обслуживать еще и новые дома. Черт, значит, его не увезли из Москвы, и получается, что он, дурак дураком, висит где-то в центре или, скажем, на юго-западе? Невероятно.

Леха не знал, радоваться ему своему открытию или, наоборот, приходить в отчаяние. С одной стороны, не могут они вечно держать его в таком месте: в открытый пролом сумеет пролезть или заглянуть кто угодно: от любопытного ребенка до ищущего ночлега бомжа. Если его обнаружат, то всю банду могут быстро накрыть. Правда, с другой стороны, ограниченность во времени в состоянии подвигнуть этих ублюдков на экстремальные меры. Да они могут просто отчаяться получить автограф на своих бумажках и убить его.

Что, кстати, обязывает их оставлять его в живых после получения подписи? Не говоря уж о том, чтобы заплатить ему? Выпустить заложника, чтобы ждать ответного удара? Глупость. Явная глупость. Скорее всего, его убьют, как только он подпишет бумаги. Живой он ценен, только пока владеет кафе, а после будет опасен. Нет, скорее всего, поставив подписи на договорах, он подпишет собственный смертный приговор. А этот Леонидыч, судя по всему, рассчитывает быстро сломить его.

Снова послышался металлический звук: двое или трое человек спускались по лестнице.

Леха попытался, насколько это было возможно, остановить вращение веревки.

— Ну, — процедил он сквозь зубы, заметив появившиеся из темноты ноги. — Придется вам еще попотеть за свою вонючую зарплату.

Перед ним появились все те же трое, что пытали его до этого.

— Ага, — приблизился к нему Леонидыч, — ожил?

Леха не ответил и закрыл глаза.

— Слабоват ты оказался, комсомолец, — продолжал Леонидыч. — Чуть что — сразу в обмороки бросаться. Разве так закаляется сталь?

Раздались шаги. Кто-то наверное, «ассистент» — заходил за спину к Лехе.

— Что это ты раскачался так? — спросил вдруг Леонидыч. — Качаться любишь?

— Мне нужно в туалет, — сказал Леха и почувствовал, что просьба эта необыкновенно актуальна.

— Может, еще и озеро с лебедями?

— Можно, но позже.

— Ого! — удивился Леонидыч. — Так ты еще и острить можешь? Ну и славно. Сейчас мы все вместе посмеемся.