Доказательство от противного

Один из первых проектов Леши, которым он поделился с приятелем, был работать шофером-дальнобойщиком. Причем свои рейсы он хотел совершать исключительно в капиталистические страны. Идею эту подкинул ему один папин знакомый, несколько раз ездивший с караваном в Швецию и имевший неплохой приработок на привозимых оттуда тряпках и пластинках.

Андрей отнесся к перспективе крутить баранку холодно, а вскоре и Леша позабыл об этом.

Потом парень воспылал страстью ко внешторговским организациям. Пыл этот быстро охладил один знающий человек, просветивший подростка относительно неких негласных фильтров у дверей соответствующих вузов, которые никогда не пропустят человека без соответствующих рекомендаций.

Мечтал Леша стать и знаменитым кинорежиссером, и музыкантом, и художником, но отсутствие видимых талантов и тернистость такого пути к цели разочаровали подростка и подвигнули продолжать искания на другом поприще.

Он решил опуститься с небес и смотреть на вещи реально. И вскоре опустился на землю настолько, что ниже остались, пожалуй, только упомянутые шахтеры: Леша целый месяц носился с идеей стать санитаром в морге.

— Ты только прикинь, — возбужденно размахивая руками, расписывал он Андрею все перспективы, открывавшиеся на этой стезе. — Тридцать рублей за одного. Так? Даже если в день будет по одному…

Сказать по правде, Андрея несколько замутило при первых же словах друга. Он живо и в красках представил себе лежащее на длинном металлическом столе щупленькое, скрюченное последней судорогой тельце какой-нибудь древней старушки, которую предстояло омыть перед облачением в погребальный наряд. От одной мысли, что нужно будет прикоснуться к этой холодной жилистой то ли плоти, то ли нет, по телу пробежала неприятная дрожь. И если бы не тот азарт, с которым приятель принялся складывать и перемножать не заработанные еще деньжищи и который придавал его довольно-таки циничной речи оттенок комизма, Андрей навряд ли нашел бы в себе силы дослушать этот монолог.

— А если обмывать по пять штук в день… — продолжал увеличивать ставки Леха.

Андрея снова передернуло, когда друг вот так запросто обозначил тела усопших как «штуки», словно речь шла об уложенных кирпичах из задачи по алгебре, и он поспешил перебить товарища, чтобы несколько умерить его пыл, а заодно дать передышку своим нервам и желудку.

— А если столько не помрет? — в тон Лехе поинтересовался он.

Леха замолк, озадаченно потирая переносицу. Было очевидно, что он уже просчитал свой возможный бюджет для гораздо большего числа «клиентов», отнюдь не задаваясь вопросом ограниченности «фронта работ».

— А потом, — начал осторожно возражать Андрей, — ты хоть представляешь себе, что такое обмывать покойника? Ты покойника-то вблизи когда-нибудь видел?

В принципе у друзей, как я уже упоминал, было заведено избегать обсуждения проектов на будущее, но здесь был особый случай. Хотя впереди было по меньшей мере еще два года школы и вероятность того, что эту Лешину идею не сменит другая, была до смешного мала, Андрею показалось, что должность санитара в морге — это чересчур. Очень ему не хотелось бы увидеть друга в такой роли, и даже мысль о том, что Леха только мечтает о подобной карьере, была для него убийственна. Именно поэтому он впервые за все время их знакомства и дружбы попытался вразумить друга, уговорить его отказаться от своей затеи.

Увы, приведенные возражения привели к неожиданному и довольно неприятному результату. Подумав какое-то время, Леха объявил, что общение с покойниками дело и впрямь нешуточное, а потому он попробует найти способ проверить, насколько спокойно сможет перенести подобное общество.

Андрей поинтересовался, как именно Леха собрался проводить подобный эксперимент, и ответ буквально пригвоздил его к полу.

— Схожу в крематорий и попрошусь посмотреть.

Простота, с которой было найдено решение, была поистине уникальна. Андрей открыл было рот, чтобы возразить что-то вроде «тебя туда не пустят», но не сказал ничего, решив, что и так уже невольно подтолкнул друга на дикий эксперимент.

Прошла неделя. Леха больше не заговаривал о покойниках, и снедаемый любопытством Андрей решился сам поднять этот вопрос.

— Как там морг? — полушутливо спросил он Леху на одной из перемен.

Тот покачал головой и произнес серьезно:

— Нет, это, пожалуй, тоже отпадает.

Андрей не стал выпытывать подробности принятия такого решения, но для себя отметил, что друг все-таки пробрался в обиталище мертвецов, где оценил свой план объективно и по достоинству.

Одной из последних головокружительных идей Лехи, возникшей уже в десятом классе, была работа огранщиком алмазов. Решение было, в общем, наиболее серьезным и взвешенным из десятков всех, что принимались ранее. Возможно, если бы не те фортели законодательства огромной страны, которые были выкинуты в последние годы обучения друзей в школе, Леонид Рымкевич сегодня работал бы преспокойно в одной из мастерских, заколачивая свои шестьсот — семьсот «рваных», и был бы вполне доволен «сам собой, своим обедом и женой».