Доказательство от противного

Мамай полагал, что вопрос с этими «хоббитами» исчерпан, и полгода ничто, кроме вполне удовлетворительных отчетов о кафе, успевшем за это время стать ресторанчиком, не напоминало. Когда же, спустя эти полгода, к Мамаю подошел один из командиров боевых групп и сообщил о каких-то проблемах то ли с невыплатой денег, то ли с попыткой оспорить права Орды на долю в каком-то предприятии, Мамай, занятый созданием очередной корпорации, лишь кивнул в ответ, давая понять, что предоставляет «браткам» самостоятельно разрешить проблему.

Но оказалось, что эти сэкономленные несколько минут вышли боком. Через два дня Мамаю доложили, что с ним хочет встретиться некто Анвар, человек известный и уважаемый в своих кругах. Проблема, которую хотел обсудить осетин, была опять связана с этим дурацким «Хоббитом».

Как доложил Мамаю занимавшийся этим вопросом заслуженный, но излишне прямолинейный и нахрапистый старшина по кличке Туча, дело обстояло следующим образом.

Компаньон их подопечного Геннадия Возова всячески препятствовал расширению дела, что наносило ущерб казне Орды, и категорически отказывался как продать свою долю, так и искать любой другой путь для полюбовного решения конфликта. Туча после нескольких предупреждений распорядился вывезти несговорчивого компаньона в одно из специально приспособленных для таких случаев мест и уговорить его. Процесс уговаривания включал различные аргументы, даже самые архаичные, вроде поставленного на живот утюга.

По оперативным данным Тучи, за этим несговорчивым парнем никто не стоял, и вмешательство в дело Анвара было полнейшей неожиданностью.

Выслушав Тучу, Мамай задал лишь один вопрос, имевший едва ли не ключевое значение при выборе стратегии решения возникшей проблемы:

— Как там этот парень себя чувствует?

Туча засопел, переминаясь с ноги на ногу. Мамай все понял и без ответа, но ему было интересно, как сам исполнитель оценивает плоды своих трудов.

— Ну как… — забасил неуверенно Туча, разглядывая носы своих кроссовок. — Сутки всего прошли… Почти и не били его…

Мамай покачал головой: ситуация складывалась непростая. Если парень серьезно пострадал, то вряд ли он теперь утрется и уберется восвояси. Тем более что за него вступился Анвар. Этот-то просто не позволит своему подопечному уйти, не потребовав сатисфакций.

— Туча, найди мне Васька и Голову.

Туча, облегченно кивнув, быстро удалился. Хотя Мамай давно уже не махал кулаками, не стрелял и даже почти никогда не повышал голоса, о нем продолжали ходить легенды как о кровожадном монстре, жестоко расправляющемся с непокорными и штрафниками. Слухи эти не имели под собой реальной основы, а рождались, скорее всего, вследствие самоуправства его сподвижников, получивших право самостоятельно пресекать попытки воспротивиться законам, которые устанавливала Орда. Во всяком случае, у Тучи не было никакого желания опровергать или подтверждать эти слухи, подставляя свою собственную шею, и он был рад исчезнуть с глаз долой.

Мамаю предстояло все обдумать. До «стрелки» оставалось менее четырех часов.

За последнее время Мамай привык решать лишь вопрос о том, на кого из помощников переложить ту или иную проблему, но на сей раз, похоже, каша могла завариться серьезная, и пускать дело на самотек не следовало. Нужно было все продумать, тщательно взвесить и принять решение. Единственно верное решение.

Итак, Анвар. Не бог весть что, но известная отчаянность и кровожадность кавказских коллег не располагала к благодушию. Самое неприятное в общении с этими пришлыми командами было то, что они не имели корней, болевых стратегических точек, угроза удара по которым могла бы сдержать их воинственный пыл. В случае чего, они могли вести настоящую партизанскую войну, предпринимая вылазки на территорию противника и затем растворяясь в огромном городе до следующей операции. Используя эту тактику, Анвар мог бесконечно долго и весьма болезненно трепать как подшефных Орды, так и самих мамайцев.

Да и не мог Мамай позволить себе начать войну. Во-первых, он не представлял себе, насколько его боевые группы готовы к действительно серьезным действиям: волею случая Орда встала на ноги, избежав серьезных разборок и столкновений, и было не вполне ясно, как поведут себя привыкшие к легким победам боевики, если по-настоящему запахнет жареным. Во-вторых, главный козырь Мамая — особист — в случае с Анваром был практически бесполезен. Даже арестованный, Анвар мог преспокойно руководить своей кодлой, используя воровскую почту. В камере он был бы даже в большей безопасности, чем среди своих боевиков. А более всего беспокоило Мамая то, что война могла не только отвлечь его от легальных проектов, но и серьезно помешать их осуществлению.

И вот еще что. Не так давно прошел слух о том, что Анвар стал вором в законе. Мамай не мог сбрасывать со счетов это обстоятельство. Хотя после встречи с Зурабом интересы Орды не пересекались со сферами интересов блатной братии и сам Мамай считал истории о «сходах» и «крестах» чем-то вроде красивой легенды, но…