Доказательство рыцарства (СИ)

- Я сказала, что тебе лучше уйти, – членораздельно повторила Рада, поворачиваясь и холодно глядя мне в глаза.

- Ты себя слышишь, дочь?..

- Дочь?! – взорвалась она, слетая с кровати и вставая напротив.

На два сантиметра выше, не такая жилистая, но чем-то неуловимо похожая на меня, Радомира сейчас пылала гневом. И я была не совсем уверена, что праведным.

- Дочь?! – повторила она. – Давно ли ты вспомнила об этом, а?! Может тогда, когда отца накрыли твои эмоции?! Или когда ты увидела его боль?! Нет?

- Рада… – Пусть я не была эмпатом, пусть я не была эльфом, но я была матерью. И сейчас я на своем опыте убедилась в правдивости фразы «Дети, возможно, самые жестокие создания на земле». Потому что они никогда не задумываются, какую боль могут причинить родителям.

- Ты изменила ему! Ему! Папе нашему! И с кем?! С каким-то вампиром! Как ты могла?! Вы же были такими счастливыми! Наша семья была такой счастливой! Как ты могла все разрушить?!

Передо мной как вживую вспыхнул тот момент, когда Нуада три раза полоснул себя по руке. Вот кто разрушил семью, не дав мне и шанса на объяснение, просто рубанув с плеча. Он – не я.

И холодная ярость остудила мозг и сердце.

Дочь смолкла, уловив изменения в моем настроении. Я же надавила ей на плечо, вынуждая опуститься на кровать. Ногой подцепила стоящий неподалеку стул и села на него лицом к дочери, сложив руки на спинке.

- Итак, во-первых. Этот «какой-то вампир» спас твою жизнь. Не я, не отец твой, а он, Максим Бессмертный. И он – не «какой-то вампир», а глава клана Бессмертных, самого многочисленного и второго по могуществу после нас, семьи Лайт. Далее. Если так уверена в том, что я разрушила нашу семью, поинтересуйся у отца, откуда у него три рубца на правой руке. И вот когда он поведает тебе сию занимательную историю, ты будешь делать выводы и обвинять меня. Это третье. Четвертое. Как твои суставы?

Во время монолога я неотрывно смотрела дочери в глаза. Я прекрасно видела, что ей очень многое хочется мне сказать, но даже сейчас – на пике своего гнева – она отлично понимала, что неподчинения я не потерплю. Скручу рогаликом, как котенка слепого.

Радомира чувствовала мою ярость, что клокотала внутри, как смола в котле. Чувствовала и не понимала причин и прав на нее. Ведь по ее мнению, я должна быть виноватой во всех бедах.

Но я виновной себя не ощущала. В этот момент в моих мыслях было только одно.

Как же я ненавижу тебя, Правитель эльфийской державы! Ты настроил дочь против меня, против матери! Против той, что без отца – без тебя, скотина! – растила ее восемнадцать лет!..

Ненавижу.

Не прощу.

- В норме, – тихо буркнула дочь, на автомате потирая запястья.

- И последнее на сегодня. Прости меня, Рада, ведь из-за меня тебя схватили эти маньячки.

- И из-за тебя развалилась наша семья, – догнула свою линию дочь.

И мое – по-моему просто ангельское! – терпение со звоном треснуло и рассыпалось.

- Ты так думаешь?! Тогда еще раз повторяю: у отца своего дражайшего и несчастнейшего спроси, кто стал инициатором развода, а кто просил его не торопиться, дать шанс все исправить, изменить, извиниться, в конце концов! И к Людвигу сходи – он тебе в красках опишет, что за яд мне подсыпал официант, и каким образом он действует на человека! Все, Радомира!

Я стремительно поднялась со стула и пошла в направлении двери.

- Ты заберешь все свои вещи из Кираны? – тихо спросила девушка, когда я повернулась к ней спиной.

- Дарган поедет и все заберет. Ему все равно целую библиотеку перевозить.

- И куда ты потом? Сюда? Или в Прагу?

Я не могла соврать на прямой вопрос. Хотела бы. Но не смогла.

И дочь-эмпат уловила это. Прочитала в эмоциях.

- Ты переезжаешь к нему?! Как ты смеешь, мать, ведь даже месяца не прошло с вашего развода с папой?! – взвилась Рада снова.

- Потому что я тоже имею право на счастье! Потому что я заслужила его, свое счастье! С болью, кровью и потом вырвала у судьбы! И не тебе мне этим пенять, дочь, вечно все получающая на блюдечке с золотой каемочкой! – рявкнула вконец доведённая до ручки я.

Я не хотела этого говорить. При любых условиях не хотела. Но вырвалось. Накипело.

И это было правдой.

Той единственной правдой, которая у меня осталась.

Золотые глаза, так точно передавшиеся ей от отца, расширились от шока, вины и боли. В них стали собираться слезы. Подбородок задрожал. Но она сдержалась. Плакать не стала.

Я сама готова была разрыдаться, когда Радомира подошла к двери и распахнула ее.

- Уходи. Чужим людям нечего делать в моих покоях.

И я ушла.

Остановилась лишь, когда поравнялась с ней у порога комнаты.

- Поймешь ли, как неправа была, все еще моя дочь?..

И вышла.

Да, я из семьи Лайт. Из семьи, в которой дети учатся сражаться быстрее, чем говорить. Из семьи, где не принято показывать свои слабости окружающим. Из семьи, в которой никогда не было чего-то подобного. Из семьи, в которой все друг за друга горой. Из семьи, которую многие считают просто киборгами, машинами для убийства, кем-то вроде Бессмертных.

Так думала я, идя по коридору в кабинет Правой руки Великого Мастера вампиров.

Но даже мы, члены семейства Лайт, умеем плакать.