Доказательство рыцарства (СИ)

- Мистер Лавуа был нашим новым «знаменем безнаказанности, реющим над всей затеей». – Она с ухмылкой глянула на меня, и у меня по спине побежали мурашки. Двадцать лет назад я уже видела эту ухмылку, после этих же слов. Так мне ухмыльнулся бывший побратим Нуады – второй советник эльфийской державы ныне покойный Алай. – На пеленках был его запах. Будь у Бессмертного менее хороший слух, он бы никогда не нашел вход в Теневой город, а значит, Фредерик остался бы единственным подозреваемым.

- Вы не учли лишь одного – Лавуа не просто сопляк-официант или охранник, с которыми вы привыкли работать. Он взрослый и чистокровный вампир из древнего рода. И с ним твои фокусы не прокатили. Уже к утру вы бы при любом раскладе были бы в карцере. – Я насмешливо улыбнулась.

- Ты так думаешь? До утра нас бы уже не было в городе. А труп твоей дочери имел бы место быть.

Она сказала это так насмешливо и просто, словно само собой разумеющееся, что у меня внутри все полыхнуло от ярости. Но я сдержалась. Пока.

- Где перо? – спросила я, скрещивая руки под подбородком.

Девочка зеркально повторила мою позу.

- Не знаю.

- Не скажешь?

- Нет. Ты же не вернешь мне мою сестру.

- Она была слишком глупа и наивна, если думала, что один из старейших вампиров пойдет на такое дело с одним пистолетом, который он демонстративно выкинул в самом начале. Нет смысла возвращать такое тупое создание… – безразлично пожала я плечами, чем заставила куклу ощериться.

- Анетт? – От тихого голоса Мастера мы все подскочили.

Девочка сжалась на стуле, затравленно глядя на блондина, который поманил меня пальцем из камеры. Я встала, мимоходом сжав руку на плече Артема, дабы подбодрить его, и подошла к Александру.

- Я выбрал очень удачный момент… – широко, но как-то жутко ухмыльнулся он.

- Для чего?

- Чтобы сказать тебе, как они развлекались, пытая Радомиру.

- Еще раз?! – зарычала я так, что у Мастера дернулась бровь.

- Чего боится твоя дочь, Анетт? – посмотрел мне в глаза древний.

- Не знаю, вроде ничего… – растеряно произнесла я.

И тут мой взгляд упал на вольер, где красными, злющими глазами на меня пялилась жирная крыса.

Словно вживую передо мной вспыхнул момент из далекого прошлого, когда я привозила шестилетнюю Раду сюда, в Лондон. Мы шли по улице в сопровождении пары охранников, когда услышали жалобный скулеж откуда-то из подворотни. Милая моя, солнечная девочка тут же кинулась на помощь несчастному животному. Однако увиденное потрясло даже моих бывалых ребят.

Огромная стая крыс заживо глодала больную, почти умершую собаку.

И это увидела моя дочь, которая горючими слезами обливалась, когда к нашему порогу приблудился котенок с перебитой ножкой, которая подбирала каждого птенца, выпавшего из гнезда. Моя дочь, которая была чистым, добрым, наивным ребенком, никогда не видевшим грязи, крови и смерти.

Первый выстрел заставил крыс шарахнуться от добычи. Второй облегчил участь животного. Третий завалил самую крупную тварь, а остальные в панике разбежались.

Однако Рада этого не забыла, и еще долго не могла спать без света.

- Крысы… она боится крыс! – простонала я, закрывая на мгновение лицо руками. А потом резко посмотрела в глаза Лавьеру. – Принесите мне, пожалуйста, ту запись суда. И Михаэля тоже.

- Принести? – ухмыльнулся Александр, желая, видимо, поднять мне настроение.

- Позвать, – слабо улыбнулась я. Просто не хотелось его обижать – старается ведь.

Когда я вернулась, девочка уже чувствовала себя свободнее. У Артема были сурово поджаты губы. Она его тут что, пытала?

- Ты знаешь, зачем он здесь? – кивнула я на парня.

- Нет.

- Раньше он был гарантом твоей безопасности. Моим предохранителем, если вдруг я сорвусь и внезапно решу оторвать тебе голову, – медленно проговорила я, принимая из рук вошедшего Михаэля ноутбук. Кивнула ему, чтобы встал за стулом маньячки. – А теперь он и вот этот милый демоненок, который пристрелил твою любимую сестричку, будут гарантом того, что ты высидишь до конца сеанса.

И нажала на «Play».

Нужно отдать Мастеру, который отдал приказ об установке камер в зале суда, должное. Ракурс съемки был такой, что девочка во всех красках увидела, как сначала Гилберту, а потом и Алаю отрывают голову.

Ребенок кричал, вырывался, плакал, скулил. Она пыталась скинуть руки пришпиливших ее к стулу парней, старалась разорвать цепи. Бесполезно. Запись продолжала свой бег. Я нажала на стоп только тогда, когда голова Алая слетела с плеч и его золотые глаза уставились точно в монитор камеры.

К этому времени девочка уже не выла и не плакала. Она пустыми глазами сломанной куклы смотрела на экран.

- Ты знаешь, за что?.. – наклонившись к ней, тихо, сквозь зубы спросила я. Она подняла глаза на меня. – Чтобы ты на последок, перед смертью уяснила, как сильно я люблю своего ребенка. И какой жестокой могу быть, защищая его. – Я отстранилась, резко захлопывая ноутбук. Девочка вздрогнула. Теперь мне было ее почти жаль. Если бы я не помнила, что она сделала. – На стену ее. Пусть повисит до момента суда.

Когда я уже почти вышла из подземелья, меня нагнал Артем.

- Анетт, подожди. Я хотел спросить.

- Конечно, валяй.