Доказательство рыцарства (СИ)

- Ты не имеешь права мне приказывать, Алекс! Я не вещь, и делаю, что хочу… – ближе к концу ее голосок стих, и вся смелость сошла на нет. Я ее не упрекаю. Я бы тоже испугалась, нависни надо мной Мастер во всей своей вампирской злобной красе. – Я… волновалась за… тебя… То есть за Вас… За всех вас…

О! Боги, дайте мне камеру!..

Сказать, что Лавьер был в шоке – ничего не сказать. Мужчину аж переклинило, и он резко склонил голову к правому плечу, как собака. Волна Силы стала исчезать, и я вздохнула спокойнее, свободнее.

- Жалко, что Жанны нет, да? Посмеялись бы вместе, – ухмыльнулся Максим, стоя у входа в подсобку. – Ты успокоился, Алекс? – И не дожидаясь ответа: – Сара, кушать будете?

- Лайт, выйди-ка, – коротко скомандовал Мастер.

- Но…

- Быстро!

Раздраженно и устало фыркнув, я, держась поближе к стеночке, оказалась около Бессмертного, а потом и за его широкой спиной. Благодать, однако!..

Александр

Я вдохнул и выдохнул.

Это было сложно – усмирить дикое бешенство, вызванное ее неповиновением. Вдвойне сложно – потому что за столько сотен лет я привык к безоговорочному подчинению.

Но даже сквозь красную пелену перед глазами я понял более чем прозрачный намек в фырканье Анетт. Я напугал Сару. Я очень сильно напугал ее, возможно, сведя на нет все те результаты, коих добился за время отсутствия Правой.

Малышка все так же стояла прямо передо мной и покорно ждала, когда я успокоюсь. Будь на ее месте кто-то иной – ждать было бы уже некому.

- Ты действительно волновалась за меня? – спустя пару минут все-таки спросил я.

Девушка, казалось, сжалась еще сильнее.

Да, я прекрасно понимал, что лезу ей в душу. Больше кого бы то ни было знал об этом. Но это было важно для меня. И пусть Лайт говорит, что я стал меняться рядом с Сарой, я оставался все тем же доисторическим эгоистом, каким был в начале всех начал. Эгоистом, который любит человеческую девушку больше, чем себя. Чем свой народ и расу. Больше, чем свою семью, которую мне подарила Ани Лайт, наладив отношения между мной и остальными из своего рода.

- Мне важно это знать.

И вдруг что-то изменилось в маленькой моей девочке. Резко вскинув голову, она с такой злобой посмотрела на меня, что я невольно задрал брови.

- Как ты смеешь что-то требовать от меня?! Как смеешь приказывать, обращаясь как с вещью?! – рявкнула Сара, сжимая руки в кулачки и делая шаг ко мне, наступая. Я не шелохнулся, но в пылу гнева девушка этого даже не заметила. – Ты – тот, ради кого я осталась в вампирском логове! Тот, из-за кого боролась со своими страхами, лишь бы не подвести тебя! Учила ваш этикет и законы, чтобы не опозорить тебя! Ты – тот, ради кого я перестраивала собственные принципы и мировоззрение, закрывала глаза на твою жестокость, эгоизм и нетерпимость! Тот, кто… даже понять не может, как важно порой просто быть рядом, обнять и успокоить… – В ясных, каре-зеленых глазках появились слезы, но она тут же вытерла их ладонями. – Ты никогда не говоришь, что происходит у тебя в душе, что ты думаешь и чувствуешь… Ты делаешь многое, чтобы показать, но никогда не говоришь о том, о чем порой действительно важно сказать! Так как ты смеешь орать на меня за то, что… Да, черт тебя побери, я волновалась за тебя!.. – Слезы все-таки прорвались наружу и покатились по щекам, капая на пол. Девушка судорожно вздохнула, закусила губу и затравленным зверьком глянула на меня. – Ты просто не можешь этого понять, да?..

Сложно сказать, о чем конкретно я думал в этот момент. Меня восхищала ее храбрость – ведь сказать подобное мне, да еще и таким тоном – на подобное никто не решался. Я довольно усмехался про себя, потому что, наконец, заставил ее выбраться из кокона собственной застенчивости и робости.

И еще я был растерян и зол, потому что… Понимать-то понимал, но что делать – не знал. А это я ненавидел больше всего на свете – не знать, что делать.

И, пожалуй, это было важнее всего остального.

Я протянул руку, чтобы стереть хрустальные слезы с теплых щек, но рука замерла.

И девушка, всхлипывая, метнулась к выходу.

- Нет!

Один прыжок, и все, попалась. Сара испуганно вжалась в стенку, стараясь вообще никоим образом не касаться меня. В этом был весь смысл вампира – в самые непонятные жизненные ситуации, когда мозг и здравый смысл не помогали, на помощь приходили инстинкты.

Усиленный стрессом, ее запах быстро заполнил собой все пространство между нами. Не удержавшись, склонил голову в изгиб шеи, носом проводя до чувствительного места за ушком. Малышка едва слышно выдохнула, а по мягкой коже побежали мурашки.

- Если ты захочешь, я отпущу тебя. Куплю любой дом, который только выберешь, будешь делать, что хочешь, и жить, как вздумается. И если вдруг полюбишь кого-то другого, я… Боги, да! Я отпущу тебя! Но бороться буду до конца! – сжав руками хрупкие плечики, искренне выдохнул я. – Потому что, жизнью клянусь, никто в целом мире не будет любить тебя так же сильно, как я!

- Никто в целом свете не делал мне так больно, как ты, – прошептала девушка в ответ и повела плечами, сбрасывая мои ладони.