Доказательство жизни

– Хотите анекдот? – спрашивает Ларри, и тут же продолжает: – Астронавт, космонавт и тайконавт устроили конференцию в скайпе. Поспорили, чья страна добилась больших успехов в освоении космоса. «Россия самая лучшая, – сказал космонавт. – Пусть мы сейчас дальше МКС не летаем, но зато мы первыми человека в космос отправили». «Америка самая лучшая, – сказал астронавт. – Пусть мы сейчас дальше Хаббла не летаем, но зато мы первыми человека на Луну отправили». «Я бы с вами поспорил, – ответил тайконавт, – но мой корабль сейчас в тень Марса уйдет, я к вам минут через двадцать вернусь».

Смеется только сам Ларри, да еще Жоу Ши слегка улыбается. Впрочем, он тут же парирует:

– Нет-нет, какой Марс, сначала на лунной орбите базу оснастить надо, на Луне Чайна-сити отстроить, регулярное сообщение наладить, и только потом Марс.

Впрочем, никто не сомневается: китайцы это рано или поздно сделают. У цивилизации, возраст которой почти четыре тысячи лет, совсем другие представления о времени. Им некуда торопиться.

– Кстати, коллеги, а что такое «Беловодье»? – спрашивает Дуглас.

На миг нас окружает тишина, даже Джулия перестает ковырять салат.

– Это у нас, – улыбаясь во все тридцать два зуба отвечает китаец. – Когда русские триста лет назад бежали от своего правительства, они придумали себе сказочную страну, в которой текут реки из молока. А потом нашли эту страну в Китае.

– А с чего тебя, Дуглас, интересуют русско-китайские сказки? – Джулия, кажется, заинтересовалась.

– Да вот, я вчера медицинские карты получал. Наши, как положено, из медкомплекса принесли. А вот карты спасаемых Смит из ящика стола вынул. Они в папочке лежали, а на обложке папочки «проект Беловодье» было написано.

– А что Смит сказал? – Джулия уже не скрывает своей заинтересованности.

– Сказал, что всю необходимую для полета информацию получает командир экипажа, и посоветовал мне забыть, что видел.

Четыре пары глаз поворачиваются в мою сторону. Вытираю губы салфеткой и отвечаю:

– Так получилось, что мне ничего не сказали. Поэтому работать будем, не отвлекаясь на всякую ерунду. Не удивлюсь, если папка просто попалась Смиту под руку и вообще не относится к нашей миссии.

Вот в чем заключается работа командира. Быть бритвой Оккама, своевременно пресекая фантазии. Астронавты должны помнить свои задачи и не отвлекаться на посторонние вещи.

– Ну что, в покер? – Дуглас достает из кармана колоду карт.

Игра в покер перед стартом – устоявшаяся традиция. Она продолжается до тех пор, пока экипаж не обыграет капитана. Обычно это длится одну-две сдачи.

– Кстати, русские собрались отправить автоматическую станцию к лунам Юпитера, – говорит Ларри, тасуя карты. – Величайший прорыв в истории космонавтики, как преподносит их пропаганда.

– На Ганимеде воду будут искать, – лыбится Дуглас. – И ведь найдут, черти.

– О да, и их пресса назовет это открытием тысячелетия, – соглашается Ларри.

– Зато у них при всей нищете хватает воли развивать космическую программу, – заступается за русских Джулия.

На руках две семерки и три короля. Фулл-хаус. Похоже, будет еще одна раздача.

– Не люблю традиции, – вскрываюсь, чтобы не тянуть время.

Коллеги дружно скидывают карты.

– Может, не любишь проигрывать? – интересуется китаец.

– Так я же вроде выиграл.

– В конце все равно проиграешь.

Да… Безвыигрышная ситуация. Как, впрочем, и руководство космической миссией. Лавры получает вся команда, а вот шишки, как правило, капитан.

Вторая сдача. Приходит пиковый флэш, который наголову разбивает сет Джулии.

Третья сдача. У меня опять фулл-хаус, ни у кого из соперников нет даже пары. Дуглас начинает посматривать на часы.

Четвертая сдача. На руках каре тузов. Тяжело вздыхаю и выкладываю на стол. Жоу Ши хитро улыбается и вскрывается. Роял-флэш. Перевожу взгляд с червонного туза в моем каре на червонного туза в картах ушлого китайца.

– А кто сказал выиграть честно? – спрашивает Ши.

Ларри морщится, зато Джулия с трудом сдерживает смех. «Победа любой ценой» – стиль жизни китайцев и феминисток.

Если кто-то вам скажет, что космические скафандры удобны – не верьте. Может, они и оптимальны наверху, в невесомости, где ты плаваешь, будто рыба, но носить космический скафандр внизу совсем не комфортно. Во-первых, в скафандре ты себя чувствуешь свежемороженой рыбой. Вроде и степени свободы в наличии, а постоянно сталкиваешься с упругим сопротивлением материала. Во-вторых, при длительном ношении он натирает все возможные места: от ступней до промежности. В-третьих, иногда он просто жмет.

В скафандры нас запихивают минут двадцать. После чего мы величественно отправляемся на стартовую площадку. Неудобство немного отвлекает от мыслей о возможных рисках миссии, поэтому настроение почти нормальное.