Докажи мне

Надо ли ей искать оригинал? Но у Даши же доступа еще меньше, и кто ей позволит? Несмотря на всю к ней любовь, тетя Нюра очень ответственно к работе относилась всегда, и самой Дарье подобное отношение прививала. А она и так уже тут позволяет себе нарушать правила, а все из-за странного порыва, который все равно не оценит… никто. Так что имелись сильные сомнения, что эти бумаги ей чем-то помогут.

А может… Если Гутнику те все же отнести… Сумеет ли полковник понять, что это за дело и о чем? Только вот обида же так и полыхает внутри. И есть подозрение, что если решится на что-то подобное, то не о деле ему говорить начнет, а вывалит все претензии на голову Олега Георгиевича, устроит скандал.

Господи! Почему так больно и тяжело опять? И настолько сильно к нему хочется… Обижена же?..

Не поняла, когда и как, только вдруг осознала, что вышла из кухни и уже в архиве, в коридоре оказалась. Зачем-то в сторону той подсобки направилась, где уже пряталась сегодня. Странно…

Словно что-то тянет ее туда! Подумалось, что надо осмотреться еще раз, там тоже какие-то папки ей вроде мелькали. Забыли, наверное, не до конца убрали. Направилась в ту сторону, но, почти дойдя, вдруг какое-то движение в конце коридора увидела. Обернулась, давя заколотившееся в груди сердце, отчего-то испугалась, что тот Игорь вернулся…

И с первого же взгляда поняла — нет!..

Еще быстрее рванула на себя дверь, буквально спрятавшись, юркнула в подсобку. Прям какое-то личное убежище! Только…

Сердце колом в груди стало, давя изнутри на ребра, распирая, к лицу кровь прилила! Олег Георгиевич… Она эту рванную походку и в полной темноте, казалось, узнает уже!

Увидел ее? Или не успел заметить? И что он тут делает, если сам сказал, что видеть ее не желает? Зачем в архив пришел? Послать вместо себя теперь некого? Смешно.

Стоит, прижимая руки к груди, кусает губы, не понимая, что даже свет не включила, пусть и сложно считать нормальным освещением ту тусклую древнюю дампу, которую тут отчего-то не поменяли.

Но слишком долго ей не довелось вопросами задаваться, потому как дверь резко распахнулась и пятно яркого света удлиненным прямоугольником выхватило часть подсобки, и саму Дарью в том числе.

— Какого черта вы тут делаете?! — на пороге, кто бы сомневался, стоял Гутник. И хмурился он так, словно Даша его приказ нарушила. Прищурился, всматриваясь в сумрак, очевидно.

А Дарью вот эта вот претензия, прозвучавшая в его голосе, аж взбесила внезапно! Или все, что накопилось за последние три дня, накатило!

— Прячусь! — огрызнулась без всякого пиетета или трепета перед руководством же.

У полковника что-то во взгляде изменилось. Сложно было точно при таком освещении рассмотреть, ведь свет из-за его спины падал, оставляя лицо мужчины по большей части в тени, но вот прям в ней отозвалось! Некая, не вполне понятная какофония всего и сразу!

Руки затряслись, пришлось сжать ладони. И внутри все пылает просто! А еще к нему рвется сама душа, кажется, — впервые же за эти дни увидела рядом, живого, невредимого!

Но и как-же хочется скандал устроить… Сама от себя не ожидала!

— От кого? — показалось, или он реально смешок спрятал?

А еще Олег Георгиевич взял и внутрь зашел! Дверь тут же захлопнулась за его спиной, и они во тьму погрузились. Потому как свет включить полковник тоже не додумался. Теперь надо наощупь искать выключатель… Понял это и Гутник, чертыхнувшись сквозь зубы.

— От вас! — сделала она в сторону шажок, стараясь вспомнить, где здесь выключатель. — Это же вы написали, что видеть меня не желаете. Выполняю ваш приказ, полковник! — не то чтобы специально, но голос просто сочился сарказмом, который не получалось в себе удержать.

Злилась… Злилась… Злилась все сильнее с каждой секундой!

Вообще на нее не похоже! Будто снежным комом на Дашу навалилось все то, что так долго сдерживала в себе. Море претензий! Дикая потребность!

И оба стоят в темноте… Ни черта же не видно!

Детский сад какой-то! Но от этого даже проще злиться!

— Дарья…

— Что «Дарья»?! — не удержалась, отозвалась ехидно.

Кажется, из нее понеслось что-то такое, чего и сама Даша не могла предвидеть. Из-за темноты и будто расширившихся границ потому, что не видно ее? Или просто накопилось?

А сколько можно безнаказанно на ее нервах играть?! Сколько можно заставлять ее душу метаться?!

Не вполне осознавая свои действия, шагнула уже вперед, решив, что пора свет включать. Темнота сбивала с толку, дезориентируя и заставляя терять некую нить связи с реальностью. Будто превращая ситуацию еще в один сон.

Стена же где-то там была, верно? Только, кажется, у Гутника тоже появилась такая вот «светлая» идея. И полковник, судя по звукам, также свой шаг сделал…

Стену она не нашла — в него врезалась всем телом. А Олег Георгиевич моментально Дашу обхватил руками, поддерживая и спасая обоих от потери равновесия.

— Вот зачем вы пришли сюда, если я вам так осточертела?! Не могли кого-то другого в архив послать, если документы понадобились? — даже с обидой какой-то выдохнула свою претензию.