Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Д. Локк и его современники прослеживали происхождение всех наших идей или из ощущений (внешних) /sensation/, или из размышления (интроспективного) /reflection/[613]. Существуют два вида ощущений. Во-первых, это внутреннее чувство /the internal sense/ — интуитивное восприятие из нашего собственного существования и того, что фактически проходит в наших умах. Из всех форм знания или убеждения оно является самым ясным и наиболее несомненным; и потому оно — основание любых других. Во-вторых, это внешнее чувство /the external sense/ — способность посредством восприятие передавать присутствие внешних объектов уму через наши чувства, направленные наружу[614]. Все наши другие идеи сформированы из вышеупомянутого чувственного опыта посредством операций «рефлексии»[615], которые могут быть определены как средства, через которые ум снабжается идеями посредством любого вида актов или операций, или же на идеях, полученных непосредственно через чувства, или на других идеях, как прямо, так и опосредствованно прослеживаемым к идеям, получаемым из чувственного опыта.

Декарт и Локк, различая свои системы в других отношениях, соглашаются в этом. «Cogito, ergo sum» — знаменитый принцип первого. «Если я сомневаюсь относительно всех других вещей, — говорит второй, — то то же самое сомнение заставляет меня чувствовать свое собственное существование, и не будет приводить меня к сомнению в этом»[616]. Это согласуется со схоластическим принципом «Nihil est in intellectu, quod non fuerit in sensu», к которому Лейбниц благоразумно добавляет, «nisi ipse intellectus»[617].

Человеческому разуму доступны истины двоякого рода. Во-первых, он способен к познанию отношений между идеями[618]. Здесь речь идет о математических и им подобных истинах; которые удостоверяются умом, при отсутствии необходимости обращения вовне. Во-вторых, могут быть познаны отношения, существующие между реальными объектами, то есть существующими вне зависимости от ума, но соответствуя идеям внутри него[619].

Что касается интенсивности убеждения; способности человеческого разума постигают в родах (видах), знании и мнении (суждении, оценке)[620]. 1. Познание есть восприятие связи и соответствия или несоответствия и несовместимости наших отдельных идей[621], то есть это соответствие скорее не с реальной действительностью, а с самими идеями, и только к такому познанию термин «уверенность» должным образом применим[622]. «Достоверное знание есть всюду, где мы воспринимаем соответствие или несоответствие идей; а достоверное реальное познание есть всюду, где мы уверены в соответствии этих идей с реальностью вещей»[623]. Знание является а) интуитивным, когда согласие или рассогласованность с идеей прямо установлено путем непосредственного сравнения этих идей; или б) демонстрационным, когда нечто постигается только опосредствованно, то есть когда заключение выведено из сравнения каждой идеи с предыдущими идеями, у которых есть постоянная и неизменная связь с ними, как в случае установления математических истин, на которых разум основывает доказательства. И, наконец, когда при посредстве наших чувств мы получаем восприятие существования внешних объектов, наше знание чувственно[624].

«Суждение» (мнение) — это способность ума, благодаря которой мы соглашаемся или не соглашаемся с тем, что факты или суждения могут быть верными или ложными, при помощи имеющихся идей, связь которых с ними является или непостоянной и неизменной, или не воспринята, чтобы быть таковой[625]. Основание его — вероятность или допущение возможности то ли соглашения или разногласия, то ли правды или неправды, выведенной или предполагаемой от ее соответствия или противоречия к нашему знанию, наблюдению и опыту[626]. «Вероятность имеет два основания: сообразность с нашим собственным опытом или свидетельство опыта других… так как вероятность должна восполнять недостаток нашего знания и руководить нами при отсутствии знания, то она всегда касается предложений, для которых у нас нет достоверности, а есть лишь некоторые побуждения считать их истинными»[627]. Знание часто основано на показаниях других, подтверждаемое их наблюдением и опытом[628], однако понятно, что это ветвь первого основания, так как наша вера в таких случаях основывается на предположении о точности и правдивости рассказчиков.