Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Как доказывает Твининг, философская и логическая база доказательства как инструмента реконструкции оспариваемых, имевших место в прошлом событий укоренена в западной рациональной, индуктивистской традиции Ф. Бекона, Д. Локка, Д. Юма и Д.С. Милля. Он указывает на философский принцип дискретности, на котором основано использование доказательств в юридических процессах, которому он дает имя «Оптимистический рационализм»[641]. То, что другие называли «нравственным убеждением», было для Локка разновидностью вероятности, высший уровень которой обладал универсальной способностью к достижению согласия. Оно достигает такой близости к определенности, что управляет образом наших мыслей настолько же, насколько самая очевидная демонстрация. Низший уровень вероятности порождает «уверенность», «внутреннее убеждение» или просто «мнение». По Локку, убеждение есть не что иное, как мнение относительно правды о той или иной практической стороне, которая может касаться любого действия, как морального, так и религиозного, как гражданского, так и библейского. Уровень согласия определяется весом доказательства. Качество и количество доказательств зависит от того, насколько они помогут удостовериться любому в существовании факта, так чтобы в таком утверждении ни один здравомыслящий человек не мог усомниться[642].

Итак, для наших дальнейших рассуждений важно отметить, что рационализм — главная отличительная черта познания, происходящего по уголовным делам. Эмоции, психология имеют место в процессе, и пренебрегать ими было бы опасно, но строить свои выводы, систему доказательств любой разумный судебный деятель будет исходя из рациональных оснований. Поэтому всегда остается в силе тезис о том, что процесс познания универсален, как универсальны объективные законы, лежащие в его основании. Уголовно-процессуальное доказывание — такой же познавательный процесс, как любой другой[643]. Этого же взгляда придерживаются и английские авторы: «Факты, которые становятся предметом рассмотрения суда, расследуются и определяются точно тем же способом, каким сомнительные или спорные факты расследуются и определяются человечеством вообще, за исключением того, насколько положительный закон вмешивается с искусственными правилами, чтобы обеспечить беспристрастность и точность решения или исключить сопутствующий вред, который с вероятностью может последовать из расследования»[644]. Значит, может быть сделан вывод, что существует такое же различие между обычным познанием и уголовно-процессуальным, как между естественными законами и национальными государственными законами. «Есть в природе определенные источники правосудия, откуда все гражданские законы получены, подобно потокам; но поскольку и в самом деле воды берут свои оттенки и вкусы от почв, по которым они бегут, это делает гражданские законы изменчивыми согласно режимам и формам правительства, где они установлены, хотя они проистекают из тех же самых источников»[645].

Представления о природе познания, развиваемые в современной российской теории доказательств, в принципе основаны на идеях рационализма и эмпиризма, которые весьма близки вышеизложенным представлениям английских эмпириков XVIII века. Мы имеем в ввиду представления об объекте и субъекте, методах познания, идеал объективного знания (информации) и др. Наша гносеология проникнута духом рационального оптимизма по поводу способностей человека познавать действительность. К этому надо добавить классические рассуждения об опосредованном характере познания в суде, ретроспективности познания в процессе, отождествление фактов с реальными обстоятельствами и т. д.[646].

Говорить о каком-то прямом влиянии на понимание познавательных процессов со стороны православия и развиваемой в его русле гомелитики, на наш взгляд, не приходится. Отечественная наука испытала сильное влияние марксизма й связанной с ним теории познания, которая скорректировала представления ученых в сторону абсолютизации истины. Но эта крайность, как представляется, была уже изжита к концу прошлого века. Хотя только будущее покажет, насколько сможет отечественная правовая школа воспринять, переварить концепты западной теории доказательств.

В целом можно сказать, что все идеи, касающиеся природы познания, были заимствованы с Запада. Они составляют основу отечественной теории доказательств. Прежде всего, речь идет об английской теории доказательств. Хотя, невозможно, конечно, отрицать влияния доказательственного права и стран континентальной Европы, со всеми вытекающими отсюда последствиями (в частности, это касается состязательности, активности суда в доказывании).