Докер

Мне он показался в прошлом военным человеком, какая-то выправка еще проглядывалась в его тучной фигуре. Тогда я сказал:

— Нет, станция названа именем другого Анатолия Серова — двоюродного брата комбрига.

— Но это комбрига звали Анатолий Серов! — возразил грибник, как-то нехорошо посмотрев на меня.

— Их было два Анатолия, два Серова, — сказал я.

Теперь и приятели грибника нехорошо посмотрели на меня. И, точно боясь какого-то подвоха с моей стороны, отвернулись к окну.

А тот длинногривый оболтус, слышавший наш разговор, крикнул мне:

— А ты, папаша, ври, да знай меру… И Анатолиев у него два и Серовых два!..

Молодежная часть вагона взорвалась смехом.

Потом они запели по-английски какую-то фривольную песню. И опять орали во всю глотку.

Я тоже отвернулся к окну. Мелко сеял дождичек, было уныло вокруг. Поезд наш бросало из стороны в сторону, безбожно тарахтел вагон на стыках…

— К чему бы это? — спросил я жену, когда во всех подробностях рассказал ей о приснившейся мне поездке в Приозерск. И несколько раз повторил: «Уж очень нехорошо посмотрели на меня грибники!»

— Ты слышал и смех и английскую песню? — насмешливо глядя на меня, в свою очередь спросила-жена.

— Слышал, а что? Разве во сне не поют, не разговаривают?. Я сам иногда веду часовые споры, и со мной спорят…

— Я не мастерица разгадывать сны, но думаю, что тебе давно пора написать про Серова. Так надо понимать осуждающий взгляд грибников. Кстати, почему бы тебе и наяву не проехаться в Приозерск? Правда, я не совсем уверена, что по этой дороге есть станция Серов. Сосново есть, там пересаживаются на паровичок, но Серов… не помню.

— Ну, ты могла и забыть, — сказал я. Набрав справочную Финлядского вокзала, я спросил, часто ли идут поезда на станцию Серов.

— Станцию Серов?

— Серов.

— Одну минуту!

У телефона я проторчал добрых десять минут. И уже хотел положить трубку, как женский голосок снова заговорил:

— По Финляндской дороге нет станции Серов. На Карельском перешейке, правда, есть поселок Серово, но он находится на Выборгском шоссе, недалеко от Зеленогорска, в стороне от железной дороги… Есть еще город Серов, бывший Надеждинск, но это по Свердловской…

— Ну как же нет! — возмутился я и бросил трубку на рычаг.

Потом я рылся в картах, но станции Серов нигде не было. Был город Серов, бывший Надеждинск…

В осеннюю пору 1932 года на улочках Надеждинска появился молодой, симпатичный летчик в военной форме. Первыми его заметили девушки, стали приглядываться к нему и гадать: не подручный ли это сталевара Анатолий Серов, уж больно похожа улыбка.

Да, это был он, Анатолий Серов. За три года, что он учился в авиационной школе, потом служил в части, вон как раздался в плечах, не сразу и узнаешь. К тому же — летная форма.

Надеждинск тридцатых годов — это прежде всего металлургический завод, к которому лепились улицы этого небольшого уральского городка. И интересы жителей были связаны с заводом. Сталевара, доменщика, литейщика можно было встретить в каждой семье. Вот летчика — нет, не было.

Теперь есть и летчик. Нисколечко не изменился этот Анатолий Серов! Такой же заводила, каким его помнят на заводе. Не успел и дня пробыть дома, как уже хлопочет о заводском аэроклубе.

Когда на первом занятии Серов сказал, что стать летчиком — дело смелых, и прежде всего сталеваров, в зале раздались голоса:

— И я, и я хочу стать летчиком!..

Среди кричавших был и его двоюродный брат. Тоже Анатолий, тоже Серов, тоже подручный сталевара. Только отчество у него было другое — Иванович, и на два года был он моложе…

Правда, Анатолию-младшему, прежде чем поступить в Оренбургскую летную школу, пришлось три долгих года учиться в металлургическом техникуме. Так хотел отец — старый горняк думал отвадить сына от летного дела. Но сын оказался удивительно настойчивым. Получив диплом техника-прокатчика, он тут же уехал из Надеждинска.

Анатолий-старший же в это время бог знает что вытворял в дальневосточном небе — он овладевал техникой высшего пилотажа. Успехи у него были громадные. По мастерству его сравнивали с Валерием Чкаловым.

О Серове много писали в тридцатые годы, о нем слагали легенды.

После возвращения из Испании он был назначен начальником летной инспекции Красной Армии. Ему присвоили звание Героя Советского Союза и звание комбрига — чин, равный генеральскому. Перед ним поставили задачу: не увлекаться инспектированием, а учить тому, чему сам научился в боях с фашистскими асами.

И он учил.

Однажды в испанском небе «четверка» Серова вступила в бой с двадцатью фашистскими истребителями и сбила семь самолетов, но вскоре три наших истребителя вынуждены были выйти из боя. Серов остался один против тринадцати, но он не дрогнул. Он сбил еще два самолета, после чего пикированием чуть ли не до самой земли ушел от врагов.

Жизнь Серова трагически оборвалась 12 мая 1939 года.

Под Москвой, во время учебно-тренировочного полета на двухмоторном самолете «УТИ-4», на котором он в роли инструктора летел с известной летчицей Полиной Осипенко, самолет не вышел из пикирования, врезался в землю…

Страна была в трауре.