Докер

В эти дни город металлургов Надеждинск был переименован в Серов.

С Анатолием-младшим судьба меня свела во время войны. Это было в начале февраля 1942 года, в одном городке, куда я приехал писать о летчиках полка Добыша для армейской газеты. Но прежде мне захотелось слетать на боевое задание в тыл врага. И это удалось сделать с замечательным летчиком Борисом Афониным.

С Анатолием Серовым мне предстоял мирный полет в расположение штаба армии, в Алеховщину. Серова там ждала награда — орден Ленина за недавние бои в районе Тихвина.

И вот мы с ним с утра сидим на аэродроме, ждем погоды.

— Шли бы вы, товарищи, домой, — советует нам заместитель командира полка Перепелица. — Ну какой может быть полет при нулевой видимости?

Я переглядываюсь с Серовым: «Может, действительно отложим?» Но он качает головой, твердо произносит:

— Будем ждать!

— А если снег будет идти целый день?..

— Все равно будем ждать…

Перепелица пожимает плечами и уходит. Знает характер Серова! О его настойчивости и мне в полку много рассказывали.

Мы уже около трех часов мерзли на аэродроме, когда снова появился Перепелица, сжалился над нами:

— Ладно уж, если будет хоть пятьдесят метров видимости, дам разрешение на вылет. А там как знаете!

— Полетим слепым полетом!.. Все будет в порядке! — ответил Анатолий Серов, и мы побежали к самолету.

Это был тяжелый, неуклюжий «ТБ-3». Самолеты этого типа уже были сняты с эксплуатации. Вместо них летали новенькие и изящные пикирующие бомбардировщики. «ТБ-3» использовались в полку как «извозчики».

И вот мы теперь сидим и ждем в самолете. Ждет экипаж. Вскоре как будто бы посветлело, как будто бы и снегопад немного утих.

Нам дали разрешение на полет.

— Засеките время! — крикнул мне Серов. — Через сорок четыре минуты приземлимся в Алеховщине.

— Засекаю! — крикнул я.

И мы взлетели. Тяжело, с каким-то надрывом шел «ТБ-3». У него скорость была не больше, чем у «кукурузника». Непонятно, как на нем летали в начале войны? Это почти что неподвижная цель, которую легко сбить первым же снарядом.

Я посмотрел в иллюминатор. Снова снег шел стеной. Видимость снова была равна нулю.

Но мы прилетели в Алеховщину.

Когда мы вылезли из самолета, Серов спросил:

— Ну, посмотрели на часы?

— Посмотрел, — ответил я. — Приземлились на сорок четвертой минуте.

— Ну то-то, знай наших! — И он гордо пошел вперед.

Нам дали «козлик». У штаба армии, размещавшегося в двухэтажном деревянном здании школы, мы расстались. Серов направился в штаб, я — домой.

— Долго не задерживайся! — крикнул я Серову. — Буду ждать к ужину!..

Он помахал мне рукой.

Что Серов получил награду, я понял сразу, как только он переступил порог моей комнаты, — так широко и счастливо он улыбался! Оказывается, член Военного совета был на месте, и награду Серову решили вручить тут же, для чего собрали работников штаба и политотдела.

После ужина я положил перед Анатолием Ивановичем блокнот, карандаш и попросил его написать свою подробную биографию.

Серов вопросительно посмотрел на меня:

— Кому она нужна, моя биография?

— Мне может пригодиться. Вдруг захочу написать рассказ?

Когда я часа через два вернулся из редакции, Серов спал, устроившись на диване. Вырванные из блокнота исписанные листки лежали на столе. Некоторые из них были заполнены с двух сторон. Видимо, Серов решил сэкономить бумагу.

Эти четырнадцать страничек до сих пор хранятся у меня.

Все лето гитлеровцы готовились к штурму Ленинграда. Операция носила кодовое название «Волшебный огонь».

Противник сосредоточил южнее многострадальной, распаханной минами и снарядами станции Мга громадные силы, переброшенные из Крыма: тринадцать пехотных дивизий, много тысяч орудий, в том числе и осадных, тысячи самолетов и танков.

До начала решительного штурма Ленинграда немцы готовились блокировать город и с востока, отрезать его и от Ладожского озера.

Как и осенью 1941 года, Ленинград снова оказался в смертельной опасности.

Наше командование решило погасить «Волшебный огонь», пока он не успел разгореться. Для этого войска Ленинградского и Волховского фронтов сами перешли в наступление. В районе Невской Дубровки, Синявина, в этом болотистом и торфяном краю, завязались кровопролитные бои. В боях принял участие и гвардейский авиаполк Добыша, в котором служил Анатолий Серов. Аэродром находился в двадцати километрах севернее Тихвина и ста пятидесяти от места боев.

21 сентября на Мгу полетела эскадрилья пикирующих бомбардировщиков в составе восьми «Пе-2» — девятый самолет из-за неисправности не мог взлететь. Вел эскадрилью опытный Павел Семак. В пути к ней пристроились истребители прикрытия.

Боевую задачу наши бомбардировщики должны были выполнить двумя заходами, чтобы держать в напряжении противника как можно дольше, тем самым облегчая наступление наземных сил.

Уже при повторном заходе пикирующие бомбардировщики были атакованы двумя четверками «мессершмиттов». Но с ними завязали бои истребители прикрытия.