Докер

Валентина Сергеевна спрашивает, что у них случилось.

А случилось, оказывается, вот что.

Известно, что в шведских школах, начиная с девятого класса, преподают урок полового воспитания, или, как там его называют, — сексологию. Ученикам во всех подробностях рассказывают про технику зачатия и рождения, демонстрируют различные предохранительные средства, ибо аборты в стране воспрещены.

Но вот недавно администрация школы решила эти уроки включить в программу и младших классов, начиная с пятого, правда на внеклассных занятиях.

Несколько часов назад в школе как раз состоялось родительское собрание, на котором против этого нового начинания выступала наша хозяйка, но, судя по ее испорченному настроению, успеха не имела. Не имела она успеха, видимо, и в споре с дочерью, которой она воспретила посещение уроков по сексологии.

— Ну куда там ни шло — девятый класс! — говорит она нам с запальчивостью, словно продолжает дискутировать на родительском собрании. — Но зачем отнимать детство у маленьких, у пятиклассников?.. — Хозяйка указывает на свою худенькую, бледненькую девочку, которой в пору еще играть в куклы. — Что она там поймет в деторождении?.. Зачем это ей в ее возрасте?.. Человечество как-то обходилось до сих пор без этого «просвещения», и ничего, не выродилось.

Наш хозяин, видимо, уже как-то настроился на примирительный лад, говорит:

— Протестовать против новых начинаний школы бессмысленно прежде всего потому, что эти уроки или еще что-нибудь вроде них показывают и в детской программе по телевидению. Ну а кроме того, эти «сюжеты» выставлены в любом киоске. Когда вы девочку посылаете за шоколадкой, что она видит в киоске в первую очередь?.. Не шоколадку, а раскрытый журнал с каким-нибудь порнографическим рисунком. — Он машет рукой: — Так пусть лучше обо всем девочка узнает от педагога…

Вопрос этот, конечно, не такой легкий, и от него не так просто отмахнуться…

Увлечение сексом, как некоторое отвлечение от острых социальных и политических проблем, оказалось в странах Скандинавии всепроникающим и, пожалуй, уже неуправляемым процессом. Не только наши хозяева, к которым мы пришли в гости, но и многие тысячи других родителей с тревогой смотрят на то, как с улицы открытая порнография с ее грубой иллюстративностью перешагнула через порог средней школы, вторглась в учебные классы. И тревога не меньше от того, что этому стали подыскивать педагогические обоснования.

Нет, я не собираюсь обвинять школу, учителей в том, что вот-де они поддались моде. Как было устоять школе?.. Учитель сам зачастую жертва, невольный объект все того же ставшего всесильным в этих странах сексобизнеса.

Посмотрите, как респектабельно выглядят эти ярко освещенные, набитые от пола до потолка «товаром» магазины «Секс-порно», или на не сходящую с газетных страниц рекламу давно получившей скандальную известность «Секс-шоу»!..

Было бы, конечно, как-то объяснимо, если бы некоторое доступное разъяснение по половому воспитанию пришло к подростку на уроках анатомии, физиологии, но как бледны были бы эти разъяснения по сравнению с грубой иллюстративностью кинореклам, кинофильма и телефильма!.. И школа только придает некоторую педагогическую узаконенность тому, что идет в ущерб подлинной педагогике — педагогике чувств, педагогике отношений между мужчиной и женщиной.

Хозяйка зажигает свечи, гасит свет, подает кофе, и наступает умиротворение, разговоры переключаются на другие, менее острые общественные и литературные темы.

30 января

Сегодня воскресенье, нелегкий день. Нам надо сделать три визита.

После завтрака, в одиннадцать утра, мы едем в старую часть Стокгольма, к Ивару Лу-Юханссону.

Это живой классик шведской литературы, широко известный и за пределами своей страны. Его хорошо знают и у нас в Советском Союзе. На русском выходила книга рассказов «Мадонна скотного двора» и роман «Только мать», на украинском, в журнале «Всесвіт» был напечатан роман «Солдаты». Но, разумеется, Ивара Лу-Юханссона можно было бы издать больше, напечатать и многие другие его интересные книги.

Я высоко ценю его очень грустную, но полную гнева и сарказма книгу «Мадонна скотного двора». Рассказы, собранные в ней — сжатые, яркие, с неповторимыми людскими судьбами, — написаны в лучших реалистических традициях. Реализм Ивара Лу-Юханссона к тому же — особой беспощадности!.. Так может писать человек, который хорошо знает, зачем он взял в руки перо и чего он добивается.

Ивар Лу-Юханссон прожил большую и нелегкую жизнь. Он видел много такого, с чем не мог примириться. В прошлом безземельный батрак, или статар, как называли их в Швеции, он в первых же рассказах поднял голос протеста против существующих порядков и законов, которые лишали самую бедную часть шведского народа элементарных условий для человеческого существования.