Читаем Доходный дом полностью

Проверьте Удачу. Если вам повезло, то (19), иначе (24)

7

На высоком старом столике стояла одинокая свеча. Судя по её длине, гореть сможет всю ночь до утра. Впрочем, неясно кто её зажёг, кто её здесь оставил и для чего она здесь горит.

–Какое расточительство, – заключил Сиротка, а затем решил проверить, есть ли кто на этаже: «Живые души в доме есть?! Чья свеча? Эге-ге-гей!»

Впрочем, как и прошлые попытки говорить в голос увенчались ничем. Звук разнёсся эхом по дома и растворился во тьме. В ответ ни шороха, ни скрипа.

–Я возьму эту свечу на время. Верну сразу же, как буду возвращаться назад, – озвучил Ваня на случай, если кто-нибудь из местных жителей за ним подглядывает или подслушивает.

Запишите «СВЕЧА».

– Вернуться на второй этаж (99)

– Спуститься к указателю владельцев квартир (82)

8

Абсолютно пустой тамбур с тремя дверьми, все как одна, без каких-либо отличий. На каждой двери были прибиты железные цифры, покрытые по краям следами ржавчины. Здесь располагались квартиры 19, 20 и 21.

Проходя мимо квартир, Ванютка даже ощущал пустоту за дверьми. И хотя, быть может, Иван Сироткин не был любителем шумных компаний, такая безлюдность в центре Петербурга пугала не на шутку.

Вернуться на площадку четвёртого этажа (22)

9

Врата закрылись на затворку, которую отодвинуть возможно только при помощи специального ключа. Ваня впервые видел, чтобы ворота запирали на замок.

Иван предпринял несколько попыток отпереть створку ворот, но все попытки оказались тщетными.

И как бы это ни было странным, Сироткину придётся позже озадачиться тем, как покинуть это место. Возможно, ему поможет тот, кто прислал таинственное письмо.

– Осмотреть особняк (38)

– Подойти к пристройке (17)

– Пройти дальше по внутреннему двору (25)

10

Внятно прочесть Сироткин письмо не смог. Пришлось разбирать слово за словом, достраивать предложения логическим путём. К тому же, немало строк зачёркнуто и переписано между строк. Выглядит как сумбурный черновик, отчего Ванютке пришлось немало постараться, чтобы собрать всю сумятицу воедино и вырвать то, что наиболее важно для него сейчас.

«Дорогой друг, Р.!

Рад тебе сообщить, что смог обыграть этого заносчивого Штосса. Правда, тот в следующий же вечер отыгрался, но я уже успел утащить его пенал. Добровольно ему ничего не отдам. Хочет – пусть забирает!

К тому же, этот Штосс куда-то отбыл, поручив своему другу присматривать за его квартирами. По иронии судьбы, его друг пришёл мне третьего дня с такой же просьбой, поскольку сам уезжает в Ялту. Признаться, положение моё таково, что отказаться я не смог.

Помнишь Машеньку? Та, что проживает подо мной, в восьмой квартире, с родителями и братом, и его женой, детьми. С тех пор, она совсем не стала краше. Напротив, смотреть без вздрагивания никак нельзя.

Впрочем, раз она прибирает здесь и там, то и ключ отдаст тому при встрече.»

Покинуть квартиру Миловидина (26)

11

Несмотря на то, что с тех пор, как Ванютка пересёк ворота особняка он до сих пор не видел ни души, он по какой-то привычке подкрался к двери, постучал в неё и открыл.

–Здравствуйте, – проговорил он, всматриваясь внутрь квартиры.

Квартира представляла собой одну комнату, приличных размеров для одного-двух человек. По крайне мере, в этой квартире точно не проживало больше: у дальней стены возле окна стояла одинокая кровать, рядом стул и маленький журнальный столик.

Иван заметил на столе книгу. Поскольку в квартире никого и ничего больше не было, Сироткин посчитал, что имеет возможность унять своё любопытство. Он прошёл к книге и подсветил обложку: «Библия».

–Вера – это Божий дар в нашем сердце, – проговорил Иван и не стал трогать книгу. В этот момент он почувствовал, как трепет прошёлся по всему телу.

Восстановите Удачу.

Вернуться на площадку четвёртого этажа (22)

12

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Кино / Театр / Прочее / Документальное / Биографии и Мемуары