Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года

Ох уж погужевались эти ребята на бывшем особо важном режимном объекте! Порастаскали старое цековское добро — всякие там громоздкие чернильные приборы из уральских самоцветов, картины, писанные художниками из «братских стран» [45], настольные лампы с зелеными абажурами и книги, книги, книги. Правда, зачем этим ребятам нужны были книги, одному богу известно. Читать их они, конечно, не собирались, а скорее намеревались продать или в лучшем случае украсить ими интерьеры своих квартир. Чего они не брали — так это собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма. Так и оставались лежать на полу в коридорах и подсобках связки некогда очень ценных и всеми изучаемых философских трудов, теперь не нужных новым хозяевам староплощадских кабинетов. В новую жизнь представите™ победившей в августе 1991 года демократии собирались идти, не отягощенные знанием общественных законов развития, рассчитывая все решить с налету — войти в «рынок», создать действенные институты гражданского общества, образовать в стране класс собственников, которые и должны были привести ее к всеобщему благоденствию.

Выясняя обстоятельства «активной деятельности» Рыбина и его сообщников, Орлов все же интересовался прежде всего тем, чем должен был интересоваться сотрудник спецслужбы, работающий «под крышей» в каком-либо учреждении: а не совершили ли эти шустрые ребята что-то такое, что несло в себе угрозу интересам государственной безопасности. Впрочем, само их нахождение

в комплексе зданий, где десятилетиями вырабатывались и принимались самые главные политические решения и поэтому были сосредоточены громадные государственные секреты, было явной угрозой интересам государства. Общеизвестно — люди, привыкшие рассматривать вес через призму своих личных интересов, готовые за хорошие деньги продать не то что секреты, но и мать родную, способны на вес. А Рыбин и его команда, похоже, были именно такими людьми.

Никаких докладных, справок, других документальных данных о периоде нахождения на Старой площади охранников из «Страта» не сохранилось. Видно, ребята постарались не оставить следов, и это говорило об их достаточно высоком профессионализме. И все-таки Орлов узнал некоторые подробности, заставившие его и сотрудников с Лубянки сильно насторожиться.

Во-первых, было выяснено, что кроме вывоза разного имущества Рыбину удалось организовать вывоз значительного количества документов. Правда, большинство из них, наверное, были несекретными и могли представлять только историческую ценность. Однако сотрудница комбината питания, с которой встретился Орлов, рассказала, как весной прошлого года своими глазами видела громадный трейлер, стоящий во дворе, в который грузили какие-то коробки. Погрузкой командовал Рыбин, а грузчиками были не рабочие из подразделения по эксплуатации зданий и сооружений, а охранники из «Страта». Был уже поздний вечер, когда обычно уже никаких работ на Старой площади не проводилось, кроме, конечно, каких-нибудь ремонтных или авральных. А тут в полутьме такая возня и суета! Вес это работнице общепита тогда показалось крайне странным. Проходя мимо трейлера, она услышала характерный гул погрузочной машины и увидела, как к открытым задним дверям фургона поднимают массивный темный ящик. Он весил, наверное, несколько центнеров, так как охранники, кряхтя и чертыхаясь, с трудом разворачивали его, скатывая с полозьев подъемника. При бледном свете уличных фонарей в темноте поблескивали металлические ручки и маленький барабан размером с консервную банку, прикрепленный к широкой стороне ящика. «Сейф!» — догадалась тогда работница, хотя подобных массивных сейфов опа никогда не видела, разве что в кино.

Во-вторых, группа Рыбина не тратила времени зря и активно вербовала агентуру среди технического персонала. Одному пообещали за то, что он будет регулярно выносить списки телефонов сотрудников администрации, ежемесячную дополнительную зарплату в сто баксов, другому — за более приличное вознаграждение предложили добыть чистые бланки пропусков, третьему, вернее, третьей, а это была девушка, работавшая в машбюро, всегда делать дополнительные копии документов и передавать их новоявленным друзьям из «Страта». В общем, уходя со Старой площади, Рыбин постарался сделать все для того, чтобы сохранить здесь неплохие позиции, как оказалось, не только информационные.