Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года

В тот день вечером Андрей с Пашей выпили по стакану водки, закусив яблоком – единственным, что обнаружилось в кабинете у Орлова из еды. Наверное, и того и другого переполняли примерно одни и те же чувства – удовлетворение от хорошо выполненной работы и некоторое огорчение от того, что об этом, скорее всего, никто не узнает. Впрочем, подобное чувство Андрей испытывал потом много раз и даже со временем привык к нему. Хотя, конечно же, для каждого человека важно не только успешно сделанное им дело, но и общественное признание его труда, которое придает ему чувство уверенности в своих силах.

13 марта 1993 года, суббота, день.

Москва. Старая площадь. Администрация Президента.

6-й подъезд, седьмой этаж, кабинет 705

Через несколько минут, преодолев два поста проверки документов, Орлов уже поднимался в лифте на седьмой этаж высокого здания из стекла и бетона, спрятавшегося за помпезными фасадами бывшего ЦК КПСС.

– …Да их там еще навалом! Выбирай что хочешь! – светловолосая девчушка в шубке, стоящая боком к Андрею, щебетала что-то своей подружке.

– Там, наверное, одни классики… На что они мне?

– Нет же, Светка, я присмотрела там такие альбомчики… Про Париж там… ну еще, знаешь, про… Это… Как там? Всякие выставки… А фотографий сколько!

– И что, все разрешили брать?

– Да, пожалуйста! Шкафы-то старые надо освобождать. Вот эти книжки и вынесли в коридор. Сказали, кому надо, пусть разбирают…

– А где это?

– Да у нас в третьем подъезде!

Весь этот диалог происходил, пока лифт поднимался на седьмой этаж. Но даже и этого короткого времени Орлову хватило понять, что обрывок разговора двух девушек, по-видимому, работающих в этом здании, касается бывшего партийного имущества – книг, фотоматериалов, альбомов, которые в одночасье вдруг стали совершенно ненужными и бесполезными. Новая власть, занявшая апартаменты прежних хозяев, не нуждалась в осколках прошлого, тем более, что они не представляли какого-либо практического интереса. «Экспроприировав» все материальные ценности и документальные материалы, новый чиновный люд, занявший кабинеты в комплексе зданий бывшего ЦК, не забыл и о многочисленной обслуге, которой тоже надо было дать поживиться за счет прежних владельцев кабинетов. А в цековских шкафах накопилось немало! Во всяком случае, многие сотрудники администрации пополнили свои библиотеки редкими книгами и живописными альбомами.

ВОСПОМИНАНИЯ: «…Помню, когда я в начале девяностых вселился в свой кабинет, по коридорам еще ходил испуганный персонал бывшего ЦК. Они все были подавленные, опущенные… У одной стены стоял узкий стеллаж. Там было очень много книг – не только полные собрания сочинений Ленина, но и разные книги, которые давали в ЦК на проверку как контрольный экземпляр. Я как-то смотрю: уборщицы складывают всю эту литературу в большие зеленые мешки. Спрашиваю их: “Куда вы все это, в библиотеку?” “Какую библиотеку, – отвечают они, – на свалку!” А в сейфе я тогда нашел последнюю Программу Компартии…»(Из воспоминаний Е.И. Владимирова, в 1992–1994 годах – специалиста-эксперта Управления кадров Администрации Президента).

* * *

– Андрей Петрович, ну наконец-то! – воскликнул высокий немолодой человек с седой шевелюрой, когда Орлов вошел в один из кабинетов седьмого этажа.

– Был? – он перешел сразу почему-то на «ты». – Был у Филатова? Ну как? Когда выходишь на работу?

Голос хозяина кабинета был не просто радушный, а подчеркнуто благожелательный, как будто человек, которому он принадлежал, только и ждал, когда Орлов появится на пороге его кабинета.

Это был прекрасный и просторный кабинет с громадными окнами во всю стену, большим письменным столом и длинным столом для заседаний с рядами стульев по бокам. Вдоль противоположенной окну стены стояли книжные шкафы с зеленоватыми шторками под стеклами, маленький столик с графином и стаканами. На широком низком подоконнике стоял десяток горшков с цветами, среди них было несколько цветущих кактусов и каких-то других цветов, названия которых Орлов не знал.