Докричаться до небес

Прошептал и медленно съехал по стене на пол.

— Ты что с ним сделал? Фил! Фил! Фил! — я склонилась над ним, не чувствуя запаха алкоголя, хлопала по щекам, трясла, но парень не издал ни звука. Обернувшись, зло посмотрела на брата и стала дергать Фила за руку, чтобы поднять.

— Да отойди ты! Ещё не хватало так над ним трястись, — подхватив бесчувственное тело, как мешок картошки, Ромка посмотрел на меня, покачал головой и спросил, — И куда это упитое говно девать?

Я огляделась, и, не найдя ничего лучшего, поскакала к своей комнате. Сдвинула табуретку с ноутом в сторону, откинула край одеяла, а братик уже сопел за спиной.

— Тяжёлый, зараза.

— Клади!

— Сдался он тебе.

— Клади, говорю!

— Как скажешь. Но я бы послал его к чертям подальше.

Бросил парня на постель так, что тот едва не ударился затылком о край спинки, стянул с него ботинки и стал помогать мне его раздевать.

— Долбоящер… — зло выдал Ромка, сдергивая джинсы. — Если он тут все ублюет, клянусь — заставлю его своими же шмотками убирать!

— Рома!

— А что?

— Принеси воду и бинт лучше. Сама справлюсь! — я расстегнула молнию на куртке, но, сколько бы не дергала, никак не могла вытащить руку из рукава.

— Отойди, мелкая. Иди сама за своей водой. Ангел спасения, блин.

— Пообещай, что ничего с ним не сделаешь!

— Да ему уже больше ничего и не надо, — Ромка перевернул Фила, стянул куртку, а затем толстовку. Обернулся, — Ну и чего стоишь? Не трону я его.

Я побежала в ванную, наполнила тазик холодной водой и осторожно, чтобы не расплескать, пошла обратно, захватив из аптечки перекись и новую упаковку бинтов. К моменту моего возвращения в комнату, брат уже закончил раздевать Фила и теперь собирал вещи, которые сам же раскидал, с пола.

— Закинь джинсы в стиралку, — сказала я и потом добавила, — Пожалуйста, Ром.

— Рома то, Рома сё… Вот вы… Да ну тебя, — он махнул рукой и вышел, прекрасно понимая, что сейчас я быстрее начну злиться на него, а не на Фила.

Только сейчас мне в нос ударил сильный запах алкоголя. Осторожно вытирая кровь с лица влажным куском бинта, я разревелась. От обиды, что Фил мне не позвонил, не написал, вообще никак не отреагировал на мое сообщение, а я, как дура, простила его сразу. Стоило только увидеть. Простила только за то, что он пришел. Пьяный, небритый, но все таки пришел.

— Лаванда… — тихо прошептал Фил, не открывая глаз. Улыбнулся, а из разбитой губы снова начала выступать кровь. — Ангел… это не твоя война. Не твоя. Я сам.

Я всхлипнула и кивнула. Пусть он не ответил тогда, сразу же, но ответил сейчас.

— Спи.

Он не был красивым. Обычный, ничем не выделяющийся. Но я сидела на краю кровати, рассматривала его лицо и никак не могла найти хоть что-то, что меня так зацепило в Филе. Может быть, именно этим? Вряд-ли. Все хорошие девочки мечтают о принцах, замках и спасении из лап огнедышащего дракона. Сказки, которые все же иногда случаются. Ксю с Полуниным, хоть он и не тянул на принца, или Лиса с его Яриком. Вот тут да. Даже Ромка завидовал белой завистью нашему преподавателю по праву. Не потому, что они с Лисой, а потому, что "Вольво". А я? Я же хорошая девочка. Тихонько вздыхала на Воронцовского, прекрасно понимая, что мне ничего не светит. Таким как он можно засматриваться, даже мечтать о таком, но надеяться… Может именно поэтому, узнав, что принц не мой, я вздохнула с облегчением. Проревелась, но вздохнула. Тем более Лиса и Воронцовский смотрелись рядом друг с другом ярче любых героев с обложек романов для девочек, которые все еще верят в то, что где-то по темному лесу на белоснежном коне скачет их принц, сверкая доспехами.

Но Фил не принц. И даже не рыцарь. Да и роль галантного кавалера никогда не подойдет такому как он. Злому, жестокому, с татуировкой на всю руку. А я все равно смотрела на него и искала хотя бы одну причину, объясняющую все и сразу. Искала, но не находила. Просто плохие мальчики — магнит для хороших девочек.

— Рит, — Ромка тихонько открыл дверь, зло посмотрел на спящего в моей кровати и помотал головой. — Иди спать. Я в зале буду, а ты в моей комнате.

— Хорошо.

— Рит.

— Ну что?

— Хватит с ним сидеть. Он все равно не оценит.

— А оно надо?

— Что?

— Чтобы оценил.

— Наверное, — Ромка почесал затылок, привалился плечом к косяку и снова тихонько позвал, — Рит. Ну нахрена тебе такой?

— Не знаю.

Он вздохнул, помотал головой и выдохнул:” Дурында мелкая.” Видимо да. Именно дурында. Сижу, рассматриваю осунувшееся лицо, а внутри робко трепещет:” Ведь, если пришел, то это что-то значит, да?”