Докричаться до небес

— Не-не-не. Погоди! Ты сейчас сбежишь, а Фил потом с нас три шкуры спустит, — замотал он головой. — Мы тут и так накосячили, хрен знает в чем… Сейчас, ты только не убегай! — вытащил из кармана мобильник и, прислонив его к уху, быстро протараторил адрес клуба, кивнул и выдохнул. — Сказали, что через две минуты приедет машинка.

— Я сама как-нибудь, — заартачилась я, мечтая как можно быстрее оказаться снаружи.

— Не-не-не! Подумай о нас! Нам-то потом куда сваливать?

Парень выглядел настолько растерянным, что я недолго думая согласилась подождать такси. Две минуты меня не убьют, а вот Макс даже улыбнулся, услышав:

— Хорошо. Только две минуты.

— Фух, блин… — выдохнул он, не скрывая облегчения, — Хоть кто-то адекватный сегодня… Фил же вообще краев не видит. То молчит часами, уставившись в одну точку, то психовать начинает с пустого места, как сейчас. У него в башке хрен знает, что творится. И ты, это, не подумай ничего. Я ж реально только имя узнать хотел. Кто ж знал, что Фил так пробесится? — парень шумно втянул воздух, беря передышку, а потом представился. — Макс. Ну или Клейстер. Этот задохлик — Мистик. Мстислав, если так проще.

— Маргарита, — кивнула я, отметив, что задохликом Мистик-Мстислав точно не является.

— Ну чё, выкусил? — заулыбался он и протянул мне диск. — Ты это… На столе забыла.

— А может не стоит?

— Ну, как хочешь, конечно. Мы не гордые, навязывать не станем, — Мистик присмотрелся ко мне внимательнее, а потом мотнул головой, — Стопэ. А это не ты тогда была, когда Фил фристайлил? Типа, ангел Рита, бла-бла-бла?

— Я.

— Ы! То-то у меня в башке щелкнуло, что лицо знакомое. Макс, это перед ней Фил извинялся, прикинь?

— Э-э-э…

— Не. Реально она! — Мистик хлопнул себя по бедрам, едва не выронив диск, и снова протянул его мне. — Не, ты возьми! Теперь, по-любой, возьми! Тут, конечно, не идеал по звуку, но я, как знал, ту телегу записал! Ну, память же.

— Спасибо.

Я убрала коробочку в сумку и посмотрела на двери, а Клейстер-Макс выглянул наружу и закивал:

— Тачка приехала. Мистик, денег дай, цы… э-э-э… Маргарите.

— Не надо, — отказалась я.

— Э-э-э! Мы, вроде, только договорились, а ты нас решила прокинуть? Не-не-не! Фил по любой узнает, и нам тогда точно венки заказывать можно будет. Не парься, не последнее отдаем же.

— Ну-у-у… Ну ладно.

— Во! Другой разговор! — Макс распахнул двери, и они вдвоем с Мстиславом проводили меня до такси.

— Командир, отвезешь девушку туда, куда скажет. О'кей? — Мистик вытащил из кармана, сложенную в несколько раз, купюру и протянул ее водителю. — Только не лихачь там. Считай, что сдача — это компенсация за доставку в целости и сохранности.

— Любой каприз за ваши деньги, — ухмыльнулся мужчина в ответ, забирая деньги.

— Ну, типа тогда бывай! — Мистик с Клейстером по очереди похлопали меня по спине, и я глупо улыбаясь повторила этот ритуал.

— Пока.

Махнула рукой, села в машину и назвала адрес, закрывая за собой дверь. А парни зубоскалили и что-то обсуждали между собой, пихая друг друга в плечо. И они казались на фоне Фила чуть ли не ангелами. Если отбросить их манеру разговаривать и эти похлопывания.

Приехав домой, я долго не могла решиться включить и послушать диск. Подходила к музыкальному центру, набиралась смелости, нажимала кнопку "Play", а потом тут же ставила на паузу. Реакция Фила даже на расстоянии стопорила и вгоняла в непонятное состояние. И сколько бы я не пыталась охарактеризовать его, никак не могла найти верное определение. Но чем дольше нарезала круги по комнате, тем ярче понимала, что пока не послушаю, точно закопаюсь в дебрях. Выдохнула, сходила на кухню и, вернувшись с кружкой чая в руках, решительно нажала кнопку.

В рэпе, если честно, я не понимала ничего. Вообще. Эта часть музыки всегда оставалась для меня уделом брата в четырнадцать лет. И какая-то часть слов звучала чем-то вроде химических названий сложных полипептидов для простого человека, никак не связанного с химией. Есть и есть, а что значит — не понятно. Но больше всего меня поразило то, как Фил жил тем, о чем пел (или читал?). Каждую строку, словно частичку своей жизни, он вплетал в музыку, нанизывал бусинками на ритм так, что я дослушала диск до конца на одном дыхании, улыбалась на последнем трэке под названием "Ангел Рита", а потом включила снова. И снова. И снова. А в какой-то момент я перестала вникать в слова, прислушиваясь к тому, как голос Фила отзывается внутри. Он проникал в глубь сознания, цепляя какие-то тонкие струны, собирая картинку из разрозненных нервов в одно целое. Важно было не то, что он говорил, важно было — как он это делает. Я закрыла глаза и осторожно попробовала повторить — слова уже плотно поселились внутри головы. Постоянно сбиваясь с ритма, задыхаясь там, где он выдавал куплет на одном дыхании, я никак не могла отделаться от мысли, что все эти песни — его ответ миру, который объявил ему войну. А когда услышала строку: " В этой войне я на той стороне, что навсегда будет скрыта во мне" только сильнее в ней убедилась. Взяла телефон, достала из сумки салфетку с его номером и написала сообщение.