Докричаться до небес

— Фил, а может здесь? — негромко спросила Рита. — Мстислав же крутит твои треки на каждой дискотеке, и никакой аренды платить не нужно. Попробуешь одну-две, посмотришь, как все пройдет, а потом уже решишь надо ли делать концерт.

— Вот это предложение хотя бы ближе к реальности, — хмыкнул я. — Платить бабки в пустоту, тем более не зная что и как? Не. Я ещё за тачки не расплатился.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему, — кивнул отец, неожиданно легко соглашаясь. Посмотрел на часы и поднялся. — Наверное, мне пора. Я и так вас отвлекаю. Маргарита, спасибо за чай и приглашение. Филипп… Надеюсь, мы еще посидим так же?

— Без наездов?

— У нас вроде получилось.

— О`кей.

— Позвони, если надумаешь на счет концерта. Не важно где, я хочу тебе помочь, чем смогу.

— Я позвоню, — пожал протянутую руку и добавил, — Заходи, если… Короче…

— Обязательно. До свидания, Маргарита.

— До свидания, Марк Альбертович.

И когда за отцом закрылась дверь, я посмотрел на Риту, похлопал себя по карманам и вытащил потерявшуюся пачку. Бросил ее на стол и никак не мог найти подходящих слов, чтобы передать то, что во мне творилось. Даже матом я не смог бы описать этот раздрай.

— Фил, только не молчи. Если хочешь, проорись, что я сделала что-то не так. Только не молчи, пожалуйста.

— Малыш, все о'кей. Все так. Наверное. Фак! Ангел, он же по любой врал? Это ведь Ингеборга его науськала?

— Фил… — протянула она и помотала головой. — Мне кажется, что твой папа говорил то, что думает.

— Кажется? — вскинулся я. — На кой ему эти извинения? Ты его вообще не знаешь! Вообще! Думает, что приперся, по ушам мне проехался и я стану шелковым?

— Фил…

Рита буквально застыла в шаге от меня, не решаясь подойти ближе, заглянула в глаза и чуть ли не по миллиметру стала сокращать расстояние. Провела ладонью по щеке и торопливо обняла. Словно боялась, что я ее оттолкну.

— Вы слишком давно не общались, Фил, — прошептала она, прижимаясь щекой к моей груди.

— Меня все устраивало. И его тоже.

— А сейчас? Разве что-то изменилось? — Ангел подняла глаза, мягко подталкивая меня задуматься, а не пороть горячку. — Он ведь приехал потому что по тебе скучает, но боится это показать. А ты просто не ждал такого от него.

— Думаешь?

— Ну да. Давай сядем? Так же удобнее ругаться.

— Не хочу ругаться. И с чего ты взяла, что я собираюсь ругаться с тобой? — усмехнулся я, опускаясь на диван, а Рита тут же забралась ко мне на колени.

Расстегнула молнию на толстовке, стянула ее вниз и пальцами провела по руке, очерчивая все изгибы тела дремлющего дракона.

— Это, наверное, очень больно, — выдохнула она, едва тронув подушечками пальцев когтистую лапу с веточкой лаванды. — И ещё тебе нужно в душ. Ты потеешь, когда волнуешься.

— Я не волнуюсь. Это все из-за толстовки.

— Точно. Вредная толстовка, — хихикнула Рита. Погрозила ей пальцем, от чего я тоже рассмеялся, и посмотрела мне в глаза. — Но в душ все равно надо.

— Ну так пойдем.

— А я не надевала толстовку, — улыбнулась она.

— Но ты же за меня волновалась? — спросил я.

В шутку. А Рита замотала головой. Только по глазам понял, что волновалась. Всерьез. Может, даже больше, чем я сам.

Я боюсь пошевелиться, чтобы не разбудить спящего Ангела. Проснулся среди ночи от мысли, что она права, и все действительно так и есть. Я волновался. Батя тоже, хотя и скрывал это, как мог. Нам давно стоило поговорить. Без оров, без претензий. Один на один. Но стал бы я его слушать раньше? Вряд ли. Да и этот разговор точно бы пошел по накатанной схеме, если бы не присутствие Ангела. Она всего-то держала мою ладонь, а я чувствовал себя не так, как обычно. Будто тепло ее пальцев медленно плавило ледяные иголки, которыми я себя окружил. Раньше моральный перевес всегда был на стороне отца — он был у себя дома, плюс Инга со своей ненужной заботой и игрой в мамочку, что только подливало масла в огонь. И мне ничего не оставалось, как крыситься, любые его слова выворачивать наизнанку, искать в них претензии и упреки, доводя и себя, и его до состояния, когда каждое слово может стать искрой, после которой кто-то обязательно рванет. Лучше любой защиты может быть только нападение. Но сегодня все было наоборот. И перевес, если его так вообще можно назвать, впервые был на моей стороне. А может, все гораздо проще и дело не в этом? Я поправляю одеяло, закутывая плотнее моего маленького ангела, пахнущего лавандой, вдыхаю запах ее волос и не могу удержаться — касаюсь губами кудряшек. Пружинки. Никак не могу отделаться от этого сравнения. Рита тихонько вздыхает во сне, прижимается всем телом, устраивая удобнее голову на моей груди, и ее дыхание, ласкающее кожу, снова становится еле слышным.