Доктор. 2.

– Вызвал, – безэмоционально отвечает ему Саматов, нажимая что-то на дисплее какого-то прямоугольного связного устройства размером с пачку сигарет. – Минут пять. Слава богу, людей нет. Араб, проверь того напротив.

– Да что его проверять, наглухо, – бормочет напарник Саматова, однако дисциплинированно выполняет команду. – В лоб! – говорит он от противоположного подъезда, присев над телом.

– Возможно, наглухо не стоило, – всё так же безэмоционально говорит ему Саматов.

Необычно, если не сказать странно. Во время нашего общения Саматов производил впечатление вполне живого человека, а сейчас похож на робота. И частоты его мозга очень напоминают медитативный транс. Расспрошу, если ответит.

– А надо было ждать, пока он кроме инъектора с чем-то другим изготовится? – огрызается тот, кого Саматов зовёт Арабом, и поднимает с земли стрелку, отражённую странным щитом Саматова. – Хорошо, бронепапка с собой была, как жопой чуял, взял...

– И не говори, – наконец «отмирает» от транса Саматов и превращается в живого человека. – Саша, тащи своего сюда!

Я, видимо, увлёкся и «пережал»: «мой» без сознания, хотя и живой. Подтаскиваю его ко второму, которого Саматов, оказывается, без затей застрелил в затылок, перед тем как развернуть щитом бронепапку. Я просто не услышал хлопок выстрела.

Араб сноровисто за ноги притаскивает своего и начинает обыск трёх тел.

– О, этот живой! – удивляется Араб через две секунды, добравшись до «моего».

– Слава богу, на базе расспросим, – кивает Саматов, принимая от Араба и складывая в какой-то полиэтиленовый пакет два прибора, похожих на электрошокеры. Потом добавляет к ним стрелку-инъектор, остановленную бронепапкой, устройство для отстрела инъекторов. Потом из карманов троицы появляются четыре комплекта универсальных пластиковых фиксаторов, которые, судя по виду, можно использовать и как наручники, и на ногах, и ещё какую-то мелочёвку, которую извлекает Араб.

– Всё нелетальное? – спрашивает Саматов.

– Да хрен его знает, чем у них инъекторы заряжены, – не соглашается Араб. – И что на шокере выставлено. Ты что, ёмкость конденсатора и силу тока на глаз видишь?

– Формально согласен, угроза реальная была, – морщится Саматов, – но если б хотели вальнуть, работали бы другими инструментами.

– Ага, ты ещё на мандатной комиссии это заяви... – почему-то злится Араб, – ни документов, ничего. Только у водилы, вот, – он передаёт Саматову прямоугольник прав вместе с документами на машину. – Что-то не сходится... Давай, от греха подальше, уведомление к приказу оформлять быстрее?

Саматов поворачивается ко мне и спрашивает:

– Саша, кто твой законный опекун, уполномоченный расписаться в уведомлении о том, что мы взяли тебя под охрану?

– Секунду. – Мне очень неприятно, что я не заметил третьего изначально. Если б я не заметил стрелку-инъектор в воздухе и если бы я был один... Заметь я её – среагировать успел бы однозначно, скорости не те. Но сейчас, откровенно, наедине с собой, я не уверен, что заметил бы. Пока мои собственные неприятные мысли терзают меня же, мои руки уже достали очередную копию решения суда, которую я и протягиваю Саматову. – Это пойдёт? Я сам могу подписать?

Саматов быстро пробегает глазами документ и с облегчением отвечает:

– Тебе ангелы ворожат. То, что надо. Расписывайся тут, – Саматов достаёт небольшой планшет, на котором выводит на экран текст документа о том, что Александр Стесев... согласно представления... берётся под негласную охрану... ознакомлен... возражений не имеет.

Саматов увеличивает изображение на планшете и я ставлю автограф прямо пальцем на экране.

– А мой палец на планшете имеет законную силу? – интересуюсь, окончив манипуляции.

– А как, по-твоему, расписываются в протоколах дорожной полиции все оштрафованные водители уже полтора года? – удивляется в ответ Саматов. – Или ты думаешь, что до сих пор пишут на бумаге?

– Да я не в курсе, я же не водитель.

– Ну спроси у тех, кто за рулём... А вообще не отвлекай пока, – говорит мне Араб из-за спины Саматова. – И вообще, это не тебе, а нам нужно, чтоб задницы прикрыть. А то у нас что-то кейс за кейсом... Как на войне... Сом, я закончил, грузимся?

– Да, живого берём с собой. Саша, едешь с нами.

– Как надолго и зачем? – я благодарен и Саматову, и Арабу, но, боюсь, не могу позволить себе действовать вслепую.

– Понятно... Разъясняю. Взятие тебя под нашу охрану было оформлено в срочном порядке с нарушением ряда пунктов протокола твоей личной безопасности. – Объясняет Саматов. – Едем к нам на базу примерно на час. Первое, следственные действия с этим, живым, – Саматов указывает глазами на «гарпунёра», которого Араб на переднем сидении их машины каким-то образом фиксирует в положении «сидя». – Кто они и что от тебя надо. Второе, твой инструктаж. Всего этого могло бы не быть, если бы ты послушал меня и дождался на месте, когда я тебе звонил. Третье. Судя по событиям, твои опекуны о твоей охране беспокоятся не зря. Понять, что происходит, лучше в безопасном месте.