Доктор. 2.

– Понял. Затупил. Но всё равно неудобно как-то...

– Мелкий, ты моему бате или мне выставляешь счёт за то, что я у тебя живу? За воду там, которой я моюсь? За электричество? Или, может, мне такие счета предъявишь?

– Кажется, понял...

– Слава яйцам. Потому что твоя эта гипертрофированная независимость уже почти как часть мании, – смеётся Лена. – Я, конечно, вижу, что жизнь тебя подарками не баловала. И что друзей у тебя нет. Кроме Бахтина и Вовика, хи-хи. Но ты уж привыкай. Что в жизни есть не только работа. А ещё и близкие люди. Которых ты своим подсчитыванием копеек можешь только обидеть, потому что этим показываешь дистанцию. ТЫ же не хочешь мне указать на какую-то дистанцию в наших отношениях? – Лена зажмуривает один глаз и наклоняет голову к плечу.

– Спаси Христос! – искренне отрицаю и от греха подальше подхожу к Лене, чтоб её обнять. – Я не со зла. Я по неопытности.

Вот и славно. А то просто какие-то перекосы в психике...

Глава 21

Ещё через полчаса звоню деду, чтоб узнать, как он добрался на такси, которое ему вызвала Лена (ночевать в городе дед категорически отказался). Дед ещё в дороге, но, судя по голосу и звону на заднем плане, он купил в дорогу бутылок пять пива. И сейчас отнюдь не скучает. К тому же, в их сторону едут, как правило, попутные машины со второго автовокзала. Это те, кто живёт в тех же окрестностях. Народ в машине сто процентов простой, могут и компанию составить, и вяленым мясом с сыром угостить. В процессе совместной поездки. У них это легко.

Ещё минут через пятнадцать от деда приходит смска: «Добрался благополучно. Не звони. Будет звонить бабушка — не отвечай. Если что, пиво мне в дорогу дал ты, а водки в пакете вообще не было».

Ну и как тут не ржать? Отсутствие голосовой связи значит, что дед очень занят беседой с бабулей. Тема беседы — злоупотребления алкоголем при первом подвернувшемся случае.

– Лена, а чем ты там моего деда снабдила? – спрашиваю свою половину, выходящую из ванной в полотенце. – А то дед пишет водку отрицать, если бабуля позвонит.

— Ничем я его не снабжала! – широко открывает глаза от удивления Лена. — Я только такси вызвала прямо к нотариусу, и всё от и до оплатила! А куда он там по дороге завернул, я не в курсе. Видимо, твой дедушка заехал в магазин... Хи-хи. Порадовать бабушку... А-а-аха-ха...

– Вероятно, — чешу за ухом. – Нам от него больше ничего не надо? А то бабка его теперь месяц никуда не отпустит.

– Не-а, от него – ничего.

_________

На утро в клинику меня снова забрасывает Лена, которая выдвигается вместе со мной, чтоб взять на борт свободного юриста.

Котлинский сегодня не в пример свежее, чем вчера. Пока нет Анны, рассказываю ему состояние дел по Анне. Он молчит с полминуты, потом реагирует парадоксально:

– Знаешь, это одновременно и большая удача клиники, граничащая с врачебным подвигом. И огромный геморрой для меня лично. И не понятно, что делать: радоваться или уже начинать суетиться.

-- А в чём вы видите подвох? – опешиваю от такого неожиданного заявления.

– Как думаешь, родственники Анны будут хранить тайну? Или расскажут всем, кому можно, что есть место, где с третьей стадией за два-три месяца на ноги ставят? Не смотря на метастазирование?

– Наверное, поделятся. С близкими. – осторожно говорю в ответ.

– А близкие кому-то скажут? – продолжает весело спрашивать Котлинский.

– Не знаю. Мало информации для анализа.

– В общем, чтоб опустить детали, Саня, будет так. Именно онкологические больные узнают о прецеденте за считанные дни. Именно благодаря «сарафанному радио». Оно в среде онкобольных, инфицированных ВИЧ и в прочих подобных случаях разносится быстрее света. А быстрее всего информация будет распространяться из онкодиспансера, куда Анна наверняка пойдёт делать анализ после твоего «курса». Чтоб зафиксировать ситуацию и убедиться, что дальше можно жить спокойно.

– Так в чём подвох? – продолжаю не понимать. – Мы же не сделали ничего предосудительного. Наоборот, спасаем человека. Тьфу три раза, да ещё же ничего и не закончено...

– Хороший руководитель, Саня, начинает готовиться к сложной ситуации до того, как она настанет, – назидательно поднимает в воздух указательный палец Котлинский. – А будет как минимум шквал интереса от тех, кому не повезло с диагнозом, как и Анне. Так, сегодня у нас понедельник... По плану – собрание отделения, где я вам отчитываюсь по количеству принятых на патронаж. И объявляю финансовые планы. Саня, а иди-ка ты сюда.

Сажусь за приставной «Т»-образный стол сбоку и Котлинский передает мне один за другим три листка из принтера:

– Первый лист – список принятых на сегодня на патронаж по беременности. Количество, номер, сумма взноса. По первой или по второй программе. Второй лист – движение денег. Сколько денег зашло, на сколько это месяцев, какие суммы помесячно к выплате в итоге. Третий лист – список каждого участника процесса. Находи там себя.

– Так, нашёл... Вижу цифру. Эквивалент шестисот долларов. – добросовестно докладываю Котлинскому.