Доктор. 2.

Я режу салаты. За делом, вспоминаю один отложенный вопрос. Рассказываю Лене о мальчике Тимуре с пьющей, но ещё не потерянной матерью. Рассказываю про пожертвованные шесть тысяч.

— Лен, скажи, как врач и психолог. Им чем-то можно помочь?

– Пацану – да. Матери – ты просто на пропой денег подарил, смирись. – пожимает плечами Лена.

-- Почему? От алкоголизма не лечат?

– Почему не лечат, лечат, – ещё раз пожимает плечами Лена, вымешивая соус со спагетти. Кажется, я был не прав, пахнет вкусно. – Но для этого прежде всего нужно желание пациента. Судя по твоему описанию, об этом речь не идет.

– А пацану как помочь?

– Навскидку три момента. Нет, стоп, даже пять. Погоди, – Лена пробует своё варево на сковородке, щедрой рукой отсыпает столовую ложку чили и продолжает, – первое, оторвать пацана от социальной среды. Твоя идея водить его с собой на бокс в этом смысле идеальна. Второе, поработать с его самооценкой. Тут можешь и ко мне водить, я справлюсь. Уж спрофилактировать смогу. Да и даже психические травмы проработать, если есть.

– Ты говорила, пять пунктов, – напоминаю, поскольку она опять увлеченно пробует содержимое сковородки.

– Продолжаю. Третье, не давать ему отставать в школе. В идеале, вообще делать с ним уроки. У него один шанс в жизни – выучиться. Нельзя дать этому шансу протухнуть.

– Сделай паузу, – понимаю, что забуду, потому быстро всё записываю. – Продолжай.

– Четвертое как часть второго. Его гардероб, карманные деньги и варианты досуга в выходные, когда мать пьяна, должны быть качественными и полноценными. И пятое. Он должен знать, что его любит кто-то из тех, кого он уважает и ценит. Мать на такой объект обожания не канает, сразу говорю.

Лена резко подхватывает сковородку с плиты, ставит её на стол и продолжает:

– Так, кажется не передержала... Мелкий, я уже вижу по глазам твой немой вопрос. Который ты стесняешься задать мне под руку. Потянем.

– ??? – только поднимаю брови в так и не высказанном вопросе.

– Говорю, взять его на буксир, именно сейчас, потянем. Для начала, выясняй насчёт бокса. Не буду в деталях, но тут все элементы ключевые. Бокс – чуть не главный. Учитывая конкретную клиническую картину.

Дальше Лена отвозит меня в КЛИНИКУ, берёт телефон Тимура и обещает ближайший час уделить ему.

После КЛИНИКИ она ждёт меня на улице. Прогноз по матери Тимура, к сожалению, оправдался.

– Ты знаешь, пацан и правда прикольный. Общительный, не озлобленный, просто приятно работать, – удивленно рассказывает Лена.

– А ты с ним сейчас была?

– Ну да. Позвонила им, мать бухая. Я заехала. Тимуру сказала, что от тебя. Пошли вдвоём гулять, покормили его в ЛАГМАНе. Потом смотались быстро на Гагарина форму школьную купили, она в багажнике. Отдадим ему лично тридцать первого, чтоб мать не пропила... Потом на аттракционы в ПАРК ГОРЬКОГО. Заодно с ним поработала. Всё равно тебя ждать, заняться нечем.

– И что скажешь?

– Да он здоровее нас... Психически. Не знаю, где выдают такой шикарный ресурс психики.

– Лен, как я тобой иногда горжусь, – наклоняюсь над коробкой передач и целую её в висок.

– Да ладно, подумаешь, – жмурится Лена. – Хотя да. Говори, хи-хи. А если серьёзно, материнский инстинкт, Мелкий. К тому же, мы с тобой, видимо, действительно неплохая пара. Всё то, что ты начинаешь считать своим, для меня тоже становится не чужим. Вот твою эту Ануш я как-то не смогла принять. А Тимкой займёмся. По мере сил.

_________

Вечером Сергеевич говорит, что Тимура примут в детскую группу, но только с третьего сентября. Платить ничего не надо.

– Это только для него или в принципе?, – интересуюсь за шахматами после тренировки.

– Для всех. Кому нет двенадцати. – чётко отвечает Сергеевич. – Лично я ещё рос в те времена, когда платного спорта не было. Все секции были бесплатными. Чемпионы в секции есть, деньги тоже. Драть с малолеток для выживания пока не нужно. С теми, кто до двенадцати, работаем бесплатно. Да и время для остальных неудобное – обед.

_________

Следующие дни сливаются в сплошную карусель, прежде всего из-за Анны. До первого сентября стремимся успеть как можно больше: у неё контрольное обследование перед запланированной операцией. Котлинский говорит, анализ не должен оставлять сомнений, что процесс «повёрнут вспять», чтоб операция была отменена.

Потому выкладываемся по полной.

Я – занимаясь только ею с девяти до обеда. Она – терпеливо вынося разные комбинации расстановки игл, многочасовое лежание в одном положении, монотонный и болезненный характер процедур.

«Сустав» за это время «встал на ноги», передал через Котлинского «благодарность» в размере трети моей месячной зарплаты и укатил, как говорит Котлинский, куда-то в Юго-Восточную Азию отдыхать душой и телом.

А потом настаёт первое сентября. Анна идёт сдавать анализы, результаты которых через пару дней скажут, к чему мы пришли за этот месяц.

А мне пора в школу.

_________

Первого сентября, когда я прихожу в школу, вахтёр на входе меня сразу разворачивает на школьный двор, который у нас за школой.