Доктор 5

— Ну, раз всё в порядке, — пожимаю плечами, — то есть два варианта. Первый: доедаем и уходим. Второй: будем пытаться обсуждать то, ради чего мы тут собрались. У вас же в чате целая повестка дня сформирована.

Беседа родителей в чате, кстати, плавно свелась к обсуждению места, где можно собрать многочисленных родственников и знакомых. А также к спискам гостей и вариантам меню.

— Да мы с Сергеем вроде обо всём договорились, — нейтрально сообщает отец Лены, кивая в сторону моего бати. — Вы в это время ходили на павлинов с Зоей смотреть, и на комнаты-музеи, — это он уже моей матери. — В качестве места, предлагаю прямо тут: лично мне, по некоторым моментам, другое будет не удобно.

Роберт Сергеевич деликатно пытается обойти вопросы социального статуса, на которые болезненно реагирует моя мать.

— По меню, ну каждый себе сам закажет, что он будет! — отец Лены продолжает искренне недоумевать из-за незначительности (с его точки зрения) обсуждаемой темы. — Я потом просто оплачу счёт по итогам банкета, только и всего.

Видимо, предыдущая работа его учила читать по лицам, потому что он что-то такое ухватывает в глазах моей матери. Но он её совсем не знает, потому неверно замеченное истолковывает:

— А в меню тут всё и всегда есть, не переживайте. Такого, чтоб что-то было указано в меню, но на момент времени отсутствовало на кухне или баре, в этом ресторане просто не может быть.

Зная свою мать всё же чуть лучше Роберта Сергеевича, я прекрасно вижу подоплёку: во-первых, ей, кажется, не нравится сама идея свадьбы. Но поговорить с ней подробно на эту тему я не успел.

Во-вторых, в этой стране у неё осталось совсем немного друзей, которых лично она хотела бы позвать на бракосочетание сына. Гостей со стороны родителей Лены будет гораздо больше, и нужно очень неплохо знать мою мать, чтоб понимать: её это цепляет.

Нужно знать её ещё лучше, чтоб понимать перспективу: когда её что-то «цепляет», она никогда не машет на это рукой. Она всегда, чего бы ей это ни стоило, пытается «выровнять ситуацию» (кстати, именно поэтому её начальнику почти в два раза меньше лет, чем ей, хе-х. Ну, мне так кажется).

В-третьих, и в-главных, батя сейчас пришёл вместе с ней. В статусное место (в стране, в которой живут они, таких мест скорее всего вообще или нет (излишняя роскошь), или они с отцом в них точно не бывают).

И вместо того, чтоб уделять внимание жене, батя нашёл себе вполне интересного собеседника — Роберта Сергеевича. Вот эта последняя капля вести себя конструктивно матери и не даёт.

С одной стороны, хочется рассмеяться.

С другой стороны, я — не Лена. Диплома психолога у меня нет. Как «съехать на базаре» в этом деликатном моменте (цитируя Юру Крематория), я не знаю: мать сейчас явно будет провоцировать размолвки и конфликт (уж мне-то видно).

Отец на это просто махнул рукой и пьёт Courvoisier, наслаждаясь компанией Роберта Сергеевича и явно получая удовольствие от окружающей обстановки.

Роберт Сергеевич явно понимает всю подоплёку, но из его положения конструктивное вмешательство в настрой матери не просматривается.

Зоя Андреевна понимает чуть меньше, но больше чувствует. И то, что она чувствует, её явно угнетает.

В общем, ситуацию надо спасать.

По моему опыту (и подсчётам), такое пикирование «мать против всех» будет длиться от часа до полутора. Пока ей не надоест. Потом… «Потом» лучше не допускать.

— Вы позволите, я пройдусь по территории? — обвожу присутствующих взглядом. — Я слышал об этом месте, но мне оно несколько не по маршрутам. Никогда тут не бывал.

Роберт Сергеевич с Зое Андреевной смеются из-за подоплёки, понятной только им. Отец, под шумок, подливает в снифтеры ещё Courvoisier. Мать задумывается, затем уважительно (?!) кивает:

— Тут действительно что-то типа музея, вон те здания. Каждый зал там — это проекция города. Самарканд, Бухара, Хива… С десяток залов, что ли. И экспозиция на стенах — можно в город на экскурсию не ездить.

— Одиннадцать залов, — чуть заметно улыбается Роберт Сергеевич. — И да, все экспонаты — натурал. Не копии, реальные изделия. И ковры, и мозаика, и посуда… Саш, да ты правда, лучше пойди посмотри! Ты не представляешь, кто это заведение на этапе проекта консультировал.

— А кто? — мне искренне интересно.

— Искусствовед из Бухары, архитектор из Самарканда, и так далее. — Сводит брови Роберт Сергеевич, что-то припоминая. — Тут двенадцать миллионов проект сам стоил, при этом консультанты — как бы не три миллиона.

— В какой валюте? — беззаботно врезается мой отец.

— В долларах, — удивляется Роберт Сергеевич. — Между нами и Самаркандом с Бухарой, во внешнеэкономических расчётах, ходит только доллар.

— А вы с финансами связаны? — изображает неподдельное любопытство мать.

Которой, естественно, никто не удосужился ничего рассказать о Роберте Сергеевиче: у меня банально не было времени. Да и повода, если разобраться, тоже.

У Лены не было ни времени, ни (наверняка) желания.

А остальные так и вовсе не в курсе. А самому отцу Лены начинать с рекламы своих регалий, должностей и свершений, понятно, моветон.