Доктор Боб и славные ветераны

В то лето Ролли присылал нам билеты на бейсбольные матчи, и Анна, Док, Элджи и я ходили туда, чтобы повидаться с Ролли после матча и потрепаться с ним. Когда Ролли протрезвел, его жена похудела, стала красить губы, и ох как здорово она теперь выглядела! Я думаю, у нее была привычка что‑нибудь есть, чтобы успокоить нервы».

Кларенс С. вспоминал, что Ролли, у которого был родстер[38] Паккард новой модели, хотел поехать на один из АА–евских пикников, и спросил, как нас найти. «Просто заезжай в парк и ищи кучку машин, которые выглядят так, как будто они со свалки, и ты найдешь нас, — объяснили ему. — Ты знаешь, мы изобрели автомобили без боковой подножки», — сказал Кларенс.

Был еще случай, когда товарищ по команде предложил Ролли выпить.

— Нет, спасибо, — ответил тот.

— Что случилось? — спросил его приятель. — Ты боишься, что будешь выглядеть полным дураком?

— Да, — ответил Ролли. — Так что выпей за меня, и делай полного идиота из себя.

Когда акронские АА–евцы покинули Оксфордскую группу, Ролли какое‑то время оставался с Т. Генри. Поэтому, когда стала известной его история алкоголизма, в 1940 году, его выздоровление считали заслугой Оксфордской группы. В тот раз, однако, Ролли нарушил свое молчание, и сказал, нет, заслуга в том, что он обрел трезвость, принадлежит Анонимным Алкоголикам.

Кроме того, что эта история привлекла в АА сотни новых членов, она явилась первым в Сообществе нарушением анонимности на национальном уровне. Это вызвало некоторое беспокойство среди АА–евцев, но, честно говоря, Ролли нельзя было в этом винить.

Позже, комментируя то, что, по его мнению, составляло разницу между Оксфордской группой и АА, Ролли сказал: «Вы знаете, если бы кто‑нибудь стал давать мне советы по поводу бейсбола, а я бы обнаружил, что он никогда в него не играл, я бы не обратил на его слова никакого внимания. И то же самое с алкоголем».

Одним из тех, кто стал трезвым в результате этой истории, был обосновавшийся в Толедо торговец, Дюк П. Его босс прочитал сообщение и позвал Дюка и его жену Кэти для разговора. Он сказал: «Дюк, я думаю, что это АА будет для тебя полезным, потому что оно верно с психологической точки зрения, и здраво с религиозной. С тобой придут поговорить пара мужчин. Делай все, что они тебе скажут. Если они захотят, чтобы ты поехал в Акрон и провел с ними выходные, сделай это. Мы оплатим все расходы».

Мужчинами, которые пришли, были Чарльз («Си Джай») К. и Эдди Б., которые летом 1939 года находились в лечебнице штата для душевнобольных, в Толедо, по своему собственному желанию, когда им показали рукопись Большой Книги. На них это произвело такое сильное впечатление, что они выписались из лечебницы и уехали жить в Акрон. После этого отец «Си Джая» сказал ему, что он будет оплачивать все его расходы, если он не вернется в Толедо.

Как рассказывает Эрни Г. второй, АА в Толедо появилось еще раньше: «Когда я пришел в АА в мае 1939 года, там был парень, который вернулся из госпиталя, — рассказывывает Эрни. — Он так и не протрезвел, но у него была рукопись книги, и он взял ее в госпиталь штата в Толедо. Вот как Вальтер С. получил ее».

Так или иначе, «Ч. Дж.» должен был получить от своего отца разрешение, чтобы вернуться в Толедо и поговорить с Дюком. Кэти, которая все время утирала слезы с глаз на интервью через 38 лет после этого события, вспоминает, как она тогда думала: «Какая же ты дрянь, что посылаешь своего мужа туда, в Акрон, проводить выходные с больными из лечебницы для душевнобольных?»

«Меня положили в городской госпиталь с “острым гастритом”, — рассказывает Дюк, заметив вскользь, что в те дни палаты в госпитале были дешевле, чем номера в отеле. — Но в тот вечер я пошел к Уолли Г. домой. Я был поражен — там сидела дюжина людей, которые называли друг друга пьяницами и алкашами, и не обижались. У Уолли были седые волосы со стальным отливом, и он выглядел, как Уоррен Хардинг. Казалось, что в целом мире у него не было ни одной проблемы. Хотя он был уволен из W. P. A. (W. P. A. — Администрация по обеспечению работой, была Федеральной программой обеспечения занятости, организованной во время Депрессии 1930–х годов).

На следующее утро меня пришел навестить не кто‑нибудь, а доктор Боб! Он просто излучал очарование, любовь и доверие — все те качества, которые у меня отсутствовали. Он сказал: “Дюк, все будет в порядке”. — И я понял, что все будет хорошо.

После его ухода в душе моей поселился покой. Страх ушел. Я знал, что когда я увижу Кэти, я расскажу ей все. И когда я это сделал, она знала, что я говорю правду, впервые в жизни.