Доктор Боб и славные ветераны

Был составлен длиннющий список потенциальных участников АА, проживавших на его территории, коий и передали ему с неохотою, поскольку он «нарушил все правила предосторожности и благоразумия по отношению к новичкам». Он объезжал всех и каждого, работая денно и нощно. Кроме того, он писал им письма, и добился того, что они стали писать друг другу. «Он изъездил всю территорию вдоль и поперек, — пишет Билл, — и то ли основал, то ли инициировал создание многих первичных групп».

Ларри Дж. был газетчиком, приехавшим в Хьюстон, штат Техас, из Кливленда. Там он написал серию из шести статей об АА для Хьюстонской «Press». Статьи представляли собой выдержки из Большой Книги. Среди тех, кто связался с Ларри после прочтения этих статей, был Рой У., который стал первым техасцем, сумевшим обрести трезвость и остаться трезвым. Это было началом АА в Техасе.

Позже Рой пошел в армию, и пока они располагались на базе в Темпе, штат Флорида, организовал первую группу на западном побережье Флориды. Другой АА–евец из Хьюстона переехал в Майами, и стал одним из пионеров АА там.

По мере того, как шли годы и образовывались группы, путешествующие АА–евцы продолжали заезжать на их собрания, привозили послания и литературу, помогали устанавливать связи между секретарями этих групп, делясь опытом и давая инструкции, когда это было необходимо. В этих новых группах путешественники видели те же самые болезни роста, через которые прошли АА–евцы в Акроне и Кливленде, и зачастую могли реально помочь им ускорить свое развитие и пройти начальный этап. Оказалось, что группы АА, так же как и члены АА, не всегда должны учиться только на собственном опыте. Они могли научиться и вырасти, используя опыт других.

XXI. Заботы группы и злая молва

Форма ведения собрания в Кливленде изменялась несколько иначе, чем в Акроне. «Мы открывали собрания молитвой вслух, — рассказывает Кларенс. — Спикер, который выбирался за четыре недели до этого, говорил в течение 45 минут, и закрывал собрание молитвой “Отче Наш”.

Затем мы вновь открывали собрание и переходили к неформальным комментариям, вопросам и так далее. В целом собрание могло продолжаться от полутора до двух часов. Курить не разрешалось во время первой части собрания, только во время неформальной части.

Проблема в том, — говорит Кларенс, — что сегодня к этому относятся слишком легкомысленно. Я считаю, что немного дисциплины все‑таки необходимо. Думаю, что АА было гораздо эффективнее в те дни. Данные в Кливленде показывают, что 93 процента из тех, кто приходил к нам, никогда больше не срывались. Когда я обнаружил, что у людей в АА бывают срывы, был просто потрясен. Сегодня все слишком расплывчато. Теперь любой может к нам забрести».

Уоррен К., также один из первых кливлендских АА–евцев, высказался об АА несколько более оптимистично, когда у него брали интервью в 1977 году. «Я думаю, что программа осталась такой же, — говорил он. — Принципы все те же; Шаги все те же; правила все те же; и шансы все те же. Если вы делаете то, о чем говорится в Большой Книге, тогда это та же самая программа, которая существовала, когда я пришел в нее в 1939 году.

Сейчас у нас больше людей, которые приходят и уходят, — говорит он. — Но это и понятно, потому что нас стало больше. Люди, которые хотели оставаться трезвыми тогда, делали то, что предлагала программа. И сегодня люди, которые хотят оставаться трезвыми, делают то, что программа советует им делать. Единственная разница состоит в том, что сегодня я уже не знаю каждого, кто участвует в программе.

Очень важно то, что сегодня в программу приходят люди, потерявшие все до копейки, потерявшие жен и детей. Этого не было первые дни. У них было немного денег, но у большинства из этих мужчин были жены и семьи.

Другим отличием является то, что сегодня в программе очень много молодых. Например, мой сын вступил в программу, когда ему был 31 год. Я пришел, когда мне было 38. Эти семь лет дают колоссальное преимущество.

Я завязал в 36 лет, — рассказывает Уоррен. — И вот теперь мне 76. Когда вы остаетесь трезвым в этой программе так долго, как я, на вас смотрят и хотят слышать все, что вы скажете, независимо от того, важно это или нет. Возможно, новые АА–евцы могли бы предложить вам что‑нибудь гораздо более важное».

К сентябрю 1940 года, как сообщили Биллу в Нью–Йорк из Кливленда, кроме их собственных шести собраний на 400–500 участников, в штате Огайо собрания проводятся также в Акроне, Толедо, Янгстоуне, Дейтоне, Равенне, Вустере и Кантоне.

Дороти С., жена Кларенса сделала запрос о возможности отпечатать мимеографический указатель[39] о «том, где есть люди», а также предложила выпускать газету, которую можно было бы рассылать по всем группам и «сделать людей ближе друг другу». До этого АА–евцы в Огайо просто зачитывали письма от Билла на собраниях, и, в свою очередь, Билл зачитывал письма из Акрона и Кливленда на собраниях в Нью–Йорке.