Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом

– Да, регулярно интересуюсь, – соврал Святослав Филиппович. – Информация подобного рода помогает лучше понять, где и что мы можем улучшить.

– Например? – Колокольцева снова улыбнулась.

– Не так давно мне попалось на глаза несколько жалоб на очереди в нашем консультативно-диагностическом отделении по субботам. – Святослав Филиппович умел врать вдохновенно, без подготовки. – Мы проанализировали ситуацию и изменили расписание так, чтобы в субботу принимало больше врачей.

– А до того, как в Сети появились жалобы, вы об этом не знали? Разве у вас нет внутренних источников информации?

– Знали, но не представляли, что проблема носит систематический характер. – «Тебе бы следователем работать, давно в полковники бы вышла!» – подумал Святослав Филиппович. – Но теперь мы усилим контроль.

– А что из себя представляет этот самый контроль? Вот применительно к вам? Вы сидите в своем кабинете и ждете, пока кто-то придет к вам с жалобой?

– Ну почему же? Я постоянно держу руку на пульсе больницы, если можно так выразиться. На утренней конференции заведующие отделениями докладывают мне о происшествиях и проблемах, ежедневно я или кто-то из моих заместителей делает выборочный обход с таким расчетом, чтобы раз в неделю в каждом отделении побывал кто-то из высшей больничной администрации. Кроме того, я сторонник демократических принципов. Любой сотрудник может обратиться ко мне с той или иной проблемой, с тем или иным предложением. Очень помогают родственники больных. Они же приходят не только с жалобами, но и просто выразить свое мнение, иногда – поблагодарить…

– Вам нравится, когда вас благодарят?

– Конечно, это же лучший показатель качества моей работы.

– А какого вида благодарность вы предпочитаете?

– Устную. – Святослав Филиппович прикинулся простофилей, не понявшим суть вопроса. – Иногда люди пишут благодарности в департамент здравоохранения, что тоже очень приятно.

– И все? – настаивала Колокольцева.

– Однажды газета «Московская правда» опубликовала очень теплое письмо одного из наших пациентов, – «вспомнил» Святослав Филиппович. – А если вы имеете в виду какие-то материальные выражения благодарности, то у нас в больнице это не одобряется и никем из сотрудников не принимается. Мы чтим закон.

– Это прекрасно, – без особого воодушевления сказала корреспондент. – А права личности соблюдаются у вас столь же неукоснительно?

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Святослав Филиппович, которому чем дальше, тем больше не нравилась вся эта затея с интервью. – Какие именно права личности?

– Хотя бы то, что ваши пациенты даже побриться не могут без разрешения…

– Не могут, – подтвердил Святослав Филиппович. – Мы не разрешаем пациентам иметь острые, колющие и режущие предметы в, так сказать, свободном владении. Знаете, мне вспомнился такой случай. – Этот жуткий случай действительно имел место около десяти лет назад. – Одна из недавно принятых на работу медсестер по недомыслию заколола волосы, собранные в узел, длинной красивой шпилькой. Обычно для подобной цели наши сотрудницы пользуются резинками. Старшая сестра не заметила, заведующий и другие врачи не обратили внимания, но злосчастную шпильку увидел один из больных, у которого к этой сестре была… личная неприязнь. Он вырвал шпильку из волос, всадил ее в глаз бедной девушки – все это произошло буквально в одно мгновение, – а потом точно так же выколол глаз одному из санитаров. А вы говорите – бриться. Тут не о правах личности надо думать, а о специфике нашего учреждения.

– Ваши сотрудники должны всегда быть начеку? – нахмурилась Колокольцева.

– Да, – кивнул Святослав Филиппович, не понимая, к чему она клонит.

– То есть все проводимое лечение не может гарантировать если не исцеления, то хотя бы спокойствия пациентов, снижения их агрессивности?

– Ох, – вздохнул Святослав Филиппович, – мы с вами сейчас залезем в такие дебри практической психиатрии, откуда уже не выберемся. – Конечно же лечение помогает, иначе какой бы смысл был его проводить? Но бывают рецидивы, бывают неожиданные, спонтанные обострения здесь, в стационаре. Вот, кстати, буквально на днях один из наших больных, сам, между прочим, врач со стажем, набросился во время обхода на лечащего врача и заведующего отделением. Пришлось прибегать к физической силе, чтобы сделать ему успокаивающий укол.

– Вы одели его в смирительную рубашку?

– У нас нет смирительных рубашек, – снисходительно улыбнулся главный врач. – Это приспособление не очень-то гуманно и вдобавок не совсем надежно. Для фиксации больных, которая применяется у нас в больнице лишь в исключительных случаях, мы используем широкие текстильные – не резиновые! – ремни, при помощи которых человек фиксируется к кровати.

– А специальные комнаты, обитые мягким поролоном, у вас есть?

– Это из области кинематографии. – «Да заканчивай ты скорей!» – подумал Святослав Филиппович.

Колокольцева никуда не торопилась. Ей было нужно если не скандальное, то хотя бы «пикантное» интервью, минут на пять-семь. Для того чтобы набрать интересного материала на пять минут, иногда приходится беседовать полтора часа.