Доктор Дэвид Хантер

Гарднер нисколько не преувеличивал: убийство, вне всякого сомнения. Конечности жертвы, свисавшие по сторонам стола, были привязаны к ножкам клейкой лентой. Кожа натянута как на барабане и приобрела цвет старой дубленой, что усложняло определение этнической принадлежности. Светлая кожа после смерти темнеет, а темная, наоборот, зачастую светлеет, смешивая цвет и расу. Куда более очевидными были разрезы. Конечно, кожа трескается, когда тело начинает разлагаться и его распирают газы, но эти разрезы явно не были естественного происхождения. Высохшая кровь заляпала стол вокруг тела и коврик на полу. И лилась она из открытой раны, может быть, даже не одной, из чего следовал вывод, что как минимум некоторые травмы эпидермиса произошли, когда жертва была еще жива. Этим же объясняется и огромное количество личинок падальной мухи, поскольку эти мухи откладывают личинки в каждое отверстие, которое найдут.

Но даже с учетом всего этого я не припоминал, чтобы прежде видел такое количество личинок с одного тела. Рядом с трупом аммиачный запах был почти невыносим. Личинки заполонили глаза, нос, рот и гениталии, так что даже пол жертвы невозможно было определить.

Я поймал себя на том, что слежу глазами за тем, как они копошатся в дырке на животе, отчего кожа вокруг шевелилась как живая. И невольно прижал рукой свой собственный шрам.

— Дэвид? Ты в норме? — тихо спросил Том.

Я с трудом оторвал глаза от трупа.

— Да.

И начал доставать из кейса баночки для образцов.

Я ощутил на себе его взгляд. Но Том не стал продолжать тему и повернулся к Гарднеру.

— И что нам известно?

— Негусто. — Голос Гарднера приглушала маска. — Тот, кто это сотворил, очень методичен. Никаких следов в крови — значит, убийца тщательно следил, куда ставит ноги. Коттедж был арендован в прошлый четверг неким Терри Лумисом. Никакого описания. Резервирование и оплата по кредитке сделаны по телефону. Голос мужской, акцент местный, и этот малый попросил, чтобы ключи оставили под ковриком у двери коттеджа. Сказал, что приедет поздно.

— Удобно, — сказал Том.

— Очень. Похоже, они тут не очень-то озабочены бюрократией, лишь бы бабки платили. Аренда коттеджа закончилась сегодня утром, и когда ключи не вернули, управляющий пришел, чтобы все проверить и убедиться, что ничего не пропало. Местечко такое, как видишь, что его беспокойство вполне понятно. — Он окинул взглядом ветхий коттедж.

Но Том пропустил эту реплику мимо ушей.

— Коттедж был арендован только с прошлого четверга? — уточнил он. — Ты уверен?

— Так сказал управляющий. Дата совпадает с датой регистрации заявки и оплаты по кредитке.

— Не может такого быть, — нахмурился Том. — Это же всего пять дней назад.

Я думал о том же. Разложение зашло слишком далеко для столь короткого промежутка времени. Плоть уже приобрела творожистую консистенцию, начался процесс брожения и разложения, и потемневшая кожа сползала с нее как мятый костюм. Конечно, электрообогреватель мог ускорить процессы до определенной степени, но это не объясняло наличия огромного количества личинок. Даже в разгар летней жары и во влажном климате Теннесси требуется не меньше семи дней, чтобы разложение дошло до такой стадии.

— Когда его нашли, двери и окна были закрыты? — машинально спросил я Гарднера. Не тот случай, чтобы продолжать молчать.

Тот недовольно поджал губы, но все же ответил:

— Закрыты, заперты и занавешены.

Я отмахнулся от вьющихся перед лицом мух. Несмотря на свой немалый опыт, я так и не смог к ним привыкнуть.

— Слишком много насекомых для закрытого помещения, — сказал я Тому.

Он кивнул. Пинцетом аккуратно снял личинку с трупа и поднес к свету, чтобы рассмотреть.

— Что скажешь?

Я пригляделся. У личинок мух три стадии развития, называемые возрастными, за которые личинки постепенно увеличиваются в размере.

— Третья стадия, — сказал я. Это означало, что личинке как минимум шесть дней, а может, и больше.

Том кивнул, бросив личинку в маленькую баночку с формальдегидом.

— А некоторые уже начали окукливаться. Значит, смерть наступила шесть или семь дней назад.

— Но никак не пять, — добавил я. Рука невольно опять потянулась к шраму, но я удержался. Давай же, соберись! Я заставил себя сосредоточиться на том, на что смотрю. — Полагаю, его убили где-то в другом месте и привезли сюда уже мертвым.

Том поколебался. Я заметил, как двое криминалистов переглянулись, и мгновенно осознал свою ошибку. Лицо вспыхнуло. Ох и дураак…

— Нет необходимости привязывать руки и ноги к столу, если жертва уже мертва, — проговорил здоровенный криминалист, странно на меня поглядев.

— Ну, может, в Англии трупы поживей, чем у нас тут, — невозмутимо изрек Гарднер.

Раздались смешки. Я чувствовал, как горит лицо, но ничего не мог сделать, чтобы исправить ситуацию. Идиот. Да что с тобой такое?!

Том невозмутимо завинтил крышку баночки.

— По-твоему, этот Лумис убийца или жертва? — спросил он Гарднера.