Доктор для чужаков

Следующие два дня оказались не особенно щедры на разного рода экстраординарные события или откровения, однако их трудно было назвать скучными. И это оказалось по-своему даже неплохо, поскольку с точки зрения «туристический программы» остановки, сделанные нами в пределах Галактики, чтобы забрать еще двоих судей-экспертов, оказались совершенно непримечательными — как, собственно, и перелеты от одного мира до другого. Хаксель была совершенно права, когда назвала их «прыжками»: только что мы были возле самой Земли (по космическим меркам, конечно), а через мгновение — бац! — и мы уже в другой планетной системе. Еще прыжок — и вокруг снова новые звезды. Мы бы, наверное, даже не увидели миры, где жили выбранные гуюками судьи, если бы я не попросил Лейке дать нам возможность бросить на них хотя бы один быстрый взгляд. К сожалению, она поняла меня буквально. На потолке в гостиной, которую я уже окрестил нашим «планетарием», на целых три секунды появилось изображение странной ядовито-желтой с коричневыми пятнами планеты. Рассмотреть какие-либо подробности мы, разумеется, не успели. Возможно, Лейке не отказалась бы включить изображение еще раз, но я захотел узнать, как выглядят мои будущие коллеги-судьи. После этой моей просьбы Лейке сделалась сдержанной, почти хмурой. Довольно суровым тоном она объяснила, что даже созерцание физического облика других судей может привести к тому, что у меня сложится о них определенное — и наверняка предвзятое — мнение, а это, в свою очередь, повлияет на мою способность принимать верные решения… и так далее, и так далее. Одним словом, я так и не осмелился просить ее.

Но, повторюсь, мы не скучали. Санни усердно работала над новым учебником по праву, который она редактировала. Гара скрытно, как умела только она одна, просачивалась в комнаты Сделки, когда тот отсутствовал, и пыталась применить свою палеофонографическую технику к находящимся там предметам и материалам, но каждый раз возвращалась ни с чем. Сам Сделка то вел с гуюками какие-то частные переговоры, то глазел на Санни, когда во время перерыва в редакторской работе она устраивалась в кресле и брала в руки вязание (это занятие Сделка всегда считал удивительным и достойным всяческого восхищения). Алекс превратил свою комнату в подобие клетки для хомяков, где было множество лестниц, горок, трамплинов и качелей. Что касалось меня, то большую часть времени я проводил, пытаясь переварить непривычную информацию, поступавшую ко мне широким потоком.

Начало этому потоку положила Хаксель, которая, как и обещала, вернулась, чтобы рассказать мне об открытом гуюками способе путешествовать между галактиками. При нашей беседе, разумеется, присутствовал Сделка. Я почти слышал, как он скрипит своими расположенными в желудке зубами, когда Хаксель преспокойно рассказывала мне о секретах, способных принести тсф огромные барыши.

— Все известные виды разумных существ, — сказала Хаксель, — неизменно ошибаются в своей оценке физической реальности, причем эти ошибки в подавляющем большинстве случаев напрямую связаны с устройством их собственных тел, со свойственными каждой расе сенсорными ограничениями и даже с эстетическими и религиозными воззрениями, выработанными ими в процессе биологической и социальной эволюции.

— Какие же ошибки совершили люди? — не удержался я от вопроса.

— Ошибки, основанные на стремлении людей к синтезу имеющейся информации.

— Стоп, — сказал я. — Мне уже непонятно.

— Попробую объяснить на примере. На протяжении многих ваших десятилетий земные ученые искали единую формулу, способную описать все виды энергии, которую люди воспринимают непосредственно или при помощи различных приборов.

— Вы говорите о создании Универсальной Теории Всего?

— Возможно, имея достаточный запас знаний и терпения, действительно можно создать теорию, которая будет объяснять все известные вашей расе физические явления, но такая теория будет ошибочной как раз из-за своей неполноты. Торговцы были столь любезны, что познакомили нас с вашей историей… — Готов поспорить, подумал я, что любезностью тут и не пахло. Ведь общеизвестно, что любезность — сердечное свойство, а торговцы во всем полагались на быстродействующие счетные машины, которые лишь по недоразумению именовались мозгом. — Основоположники вашей науки считали, что все излучения, начиная от радиоволн и заканчивая гамма-радиацией, являются частью электромагнитного спектра и обладают вполне определенной длиной волны. На основе этого они создали теории, объявившие межатомные и электромагнитные взаимодействия явлениями сходной природы, а потом попытались вывести уравнение, которое связало бы их с гравитацией и временем.

Откровенно говоря, я не помнил, чтобы время тоже оказалось включено в Универсальную Теорию Всего, но, быть может, я просто отстал от жизни. Сделка, однако, направил на Хаксель буквально все свои чувствительные жгутики, реснички и рецепторы. Казалось, торговец буквально дрожит от возбуждения и азарта.

— Вы хотите сказать, что такого уравнения не существует?