Доктор для чужаков

— Что ж, излишняя впечатлительность — один из недостатков сверхчувствительного джинна. Что я должен сделать?

— Разрушь магию Пенгью.

— Если я сделаю это, нам может не хватить сил, чтобы завоевать Золотой Тор.

— Действуй, там видно будет.

Лишние руки, мечи и клыкастые драконьи головы сделались прозрачными, потом вовсе исчезли. Тотчас Винкаса охватила невероятная слабость, но когда он увидел, что его друг Пенгью едва держится на ногах и крупно, не напоказ, дрожит, он бросился вперед и помог магу спуститься со сцены. К счастью, Хан Пенгью весил совсем немного, к тому же на помощь Винкасу поспешила Мария Джиннетти, которая подставила магу плечо. Губы Пенгью шевелились; должно быть, он пытался поблагодарить своих коллег, но в этот момент со сцены загремел голос, способный заглушить и куда более громкие звуки.

— Это становится невыносимым! — громогласно возмущался лама Го. — Я принимаю важное решение! — Он сделал паузу, но толпа только молча смотрела на него. На лицах людей застыло одинаковое выражение напряженного ожидания и тревоги. — Придется нам пойти на беспрецедентные меры, прежде чем наш праздник будет окончательно испорчен. Мастер Винкас, не могли бы вы подойти поближе к сцене?… Я хочу, чтобы вы были в радиусе действия нашего акустического заклинания.

Винкас только что сел, в чем — Пагмас свидетель! — он весьма нуждался, однако ему и в голову не пришло не подчиниться.

— Чем я могу вам помочь, любезный лама?

— Я хочу, чтобы вы кое-что подтвердили и чтобы все слышали ваши слова. Насколько мне известно, магическая гм-м… бомба, которая едва не погубила наш сегодняшний праздник, имеет отношение к полумагу Кирстану, который дал вам какие-то монеты…

— Это еще не доказано окончательно.

— Доказано, почтенный мастер. Не далее как сегодня утром, во дворике, где я обычно пью чай с маслом, я обнаружил неподписанное письмо. Кроме того, я заметил… Впрочем, это к делу не относится. Письмо…

Винкас поднял руку.

— Минуточку, уважаемый мастер-распорядитель. Тайны обступают нас со всех сторон, а это никуда не годится. Что еще вы заметили во дворе и почему вы так уверены, что это не имеет отношения к нашей проблеме?

— Если вас это так интересует — мой чайный столик был весь испачкан попугаичьими… следами, — сказал лама и грозно покосился в сторону публики, откуда послышались смешки. — Но я уверен, что это простое совпадение. — Он бросил в публику еще один сердитый взгляд. — В конце концов, сейчас сезон миграции, и многие птицы, которые прилетают в наши края, не знакомы с нашими местными обычаями. Так вот, о письме… Когда меня прервали, я как раз собирался сказать, что в нем неизвестный корреспондент сообщал о попавших в Зен-Лу монетах, несущих отрицательный магический потенциал. Как утверждалось в письме, от нормальных монет их можно отличить по тому, что время от времени они начинают излучать тепло.

Винкас сокрушенно покачал головой.

— Действительно, — подтвердил он, — вчера вечером один из медяков у меня в кармане довольно сильно нагрелся без всякой видимой причины.

— Вот видите! Кроме того, уже сегодня, перед началом Состязания, я успел навести справки, и мне сообщили, что в городе имели место несколько случаев, когда медные монеты оказывались неожиданно горячими.

— Видите ли, уважаемый мастер-распорядитель, мне представляется, что в этой истории, если она верна, есть по крайней мере одна логическая неувязка. Дело в том, что когда я встретил Кирстану, он шел из Зен-Лу. Кто мешал ему самому запустить в обращение свои отравленные монеты? Почему ему непременно нужно было делать это через меня?

Над этим вопросом лама размышлял довольно долго, но зрители, как ни странно, сидели тихо.

— Вы прибыли в город только вчера вечером, — проговорил наконец лама. — Вероятно, магический яд, как вы изволили выразиться, был достаточно быстродействующим. И если бы эффект начал проявляться, пока Кирстану еще был в городе, мы могли бы задержать его и потребовать гм-м… противоядия. А это, несомненно, не входило в его планы.

— Но если бы Кирстану остался в городе, его бы никто не заподозрил!

— Прошу вас, почтенный мастер, вернитесь на место. Близится зима, дни стали совсем короткими, поэтому у нас нет времени обсуждать вопросы второстепенной важности. Нам придется поторопиться, чтобы завершить Состязание до темноты. Вот что я предлагаю: пусть каждый, кто имеет хоть малейшие магические способности, — за исключением, разумеется, четырех оставшихся мастеров, претендентов на Приз, — приостановит действие всех своих личных заклинаний, кроме тех, которые имеют, так сказать, косметический эффект. Как только мы освободимся от внутренней магической энергии, враждебная магия утратит над нами власть.