Доктор Гоа

У меня же все-таки студенческая виза была, потому меня и отпустили. Она там где-то у них в компьютере сохранилась, но, пока они все это искали, срок визы истек, и вот пришлось к адвокату обращаться. Я на Бхагават-гиту учусь – в Дели, в университете. Гуру буду. Это все в кришнаитство уходит. Кришнаиты мне тут помогли очень сильно, когда были активные припадки. Только их общество мне тут и помогло… А сама-то я – хинду, но не кришнаитка. Хотя они мне дали наставницу, которая меня курирует…

Медицинские знания иногда пригождаются. Так, по чуть-чуть помогаю всем. Я не люблю эту практику. Мне больше нравилось сидеть с детьми и преподавать бэби-йогу[16]. Но один раз я тут случайно приняла роды. В три часа ночи ехала домой спать, вдруг вижу – стоит машина, и из машины женский крик. Что там может быть, что происходит, кто кого обижает вообще? Пошла посмотреть: может, полицию вызвать? Подхожу, а они говорят: ребенок идет, не знаем, чего делать, до больницы уже не доехать. И я им помогла, приняла роды прямо в машине. Принесли из церкви, из соседних домов воду и все, что нужно…

Мне тут очень хорошо. Каждый день – счастье. Выходишь из дома – красиво вокруг, воздух свежий, люди тебе улыбаются… Это ж рай! Даже в мунсун совсем не скучно. Мунсун – очень сложное время для тех, кто не знает, чем заняться, у кого нет хобби. Если они не бизи[17], то просто сходят с ума. Очень много людей сходит с ума от постоянного дождя и отсутствия общения. А у нас это как раз время для творчества. Мы все время с друзьями что-то вместе творим. Расписываем майки, а потом, в сезон, на Ночном рынке их продаем. Еще всякие статуэтки богов делаем для храмов.

Я это время обожаю! Во-первых, идет дождь, все цветет и пахнет, все красиво вокруг. А во-вторых, нету белых людей, которые, как чокнутые, гоняют на скутерах, падают, – постоянно какая-то суматоха, анархия… В мунсун мы с друзьями собираемся сначала в одном доме, потом в другом. Делаем барбекю, играем в бильярд, во всякие другие игры, устраиваем чайные церемонии, разговариваем на любые темы. Кто-то выезжает за продуктами, кто-то сидит с детьми, кто-то готовит, кто-то стирает. Просто матрасы бросаем на пол: как угодно, только бы вместе… Два-три дня в одном доме, потом надоест эта площадка – переезжаем в другой. Солнышко вылезло – и мы пошли в дом, где есть бассейн. Кочевая жизнь по домам друзей…

В Россию я ездить не люблю. Только по делам. А вот дочка неделю назад уехала в Москву к моей маме и сейчас там сдает экстерном экзамены за третий-четвертый класс. Я ведь сама ее всему учила, всем предметам – в игровой форме, с высунутым языком, стоя на голове, – только бы интересно было. Английский и математику она на пятерки с плюсом сдала!

Мама, кстати, тоже сменила род деятельности после моей болезни. Она была врачом, а сейчас ведет занятия по безусловной любви. Парализованных людей с постели поднимает: меняет их сознание, помогает им принять себя такими, какие они есть. Учит матерей любить своих детей – просто так любить, а не за что-то…

А вообще-то я не случайно в Индию попала. У меня, похоже, отец – индус. Мама в 19 лет поступила в медицинский институт, и у нее был тайный от родителей роман с индусом, который тоже там учился (мне об этом рассказал профессор, который у них преподавал). Она забеременела и только потом уже вышла замуж за того, кого выбрали для нее родители. Еврейская семья, знаете… А я вообще не похожа на отца – рыжего зеленоглазого кудрявого еврея…

Меня с трех лет начал насиловать отчим – не тот, кого я называла отцом, тот сел в тюрьму, а это уже третий человек в маминой жизни. В 12 лет я сделала от него аборт, а в 17 – его посадила. А он порезал меня. (Показывает страшный шрам на животе.)

И с трех лет до двенадцати я молчала, не общалась вообще. А в двенадцать влюбилась в девушку, которой было 23 года, и заговорила с ней. А когда мне уже было шестнадцать, мы с ней стали вместе жить, прожили семь лет. Она-то мне и помогла посадить отчима. Потом она ребенка захотела, ушла к мужчине, забеременела, он ее бросил, она захотела ко мне вернуться, но я ее уже не приняла.

Потом была тут попытка с девушкой одной… Но это не любовь. Она – натуралка, расходилась тогда с мужем, ей не хватало любви, заботы, ласки. Видимо, она очень иссохла – вот и подтянула меня к себе. Но на самом деле ей это не нужно было. Два года мы были вместе. А когда муж вернулся, она ушла.

А Айрин – это меня бабушка в детстве так назвала, в честь своей бабушки. А когда меня крестили в 12 лет, то поменяли имя на Ирину.

Я сейчас пишу книгу о своей жизни. А потом сделаем по ней фильм. У меня есть коннект[18] с Болливудом и есть очень давний, хороший коннект с «Ленфильмом». Совместное производство… Как только я смогу этот фильм оплатить, мы его сразу запустим. Я нашла сейчас девочку, которая очень похожа на меня в детстве: она будет играть мою роль в фильме.