Доктор и стрелок

— Не знаю, он безвылазно сидит на ранчо, — ответил Уиггинс. — Ума не приложу, чем он там занимается. Красть коней в Мексике и продавать их здесь уже невыгодно — теперь, когда самоходные экипажи Тома и Неда убили почти всякую нужду в живых конях.

— Фин вообще туго соображает, — сказал Холидей.

— Вы остановились тут, в «Америкэн»?

— Да. А вы где живёте?

— В этом отеле для меня дороговато. Экономлю каждый цент, предпочитаю тратить деньги в «Тигрице».

— Первый раз слышу это название, — признался Холидей, осушив стакан и налив себе ещё. — Это игорный дом или таверна?

— Ни то, ни другое, — с улыбкой ответил Уиггинс. — Так теперь называется бывший бордель Кейт.

— Да вы что!

Уиггинс кивнул.

— Металлические цыпочки никуда не делись, как и живые. Нынешний владелец оформил заведение по-своему: новые кровати, отличный виски и красные бархатные обои, как в лучших публичных домах Нового Орлеана.

— Знаете, — произнёс Холидей, — давненько я в этот бордель не наведывался. Может, загляну туда вместе с вами.

— Да, и пока Кейт в Колорадо, опробуете наконец металлическую девочку, — ухмыльнулся Уиггинс.

— Вы прямо читаете мои мысли, — тоже ухмыльнулся Холидей.

— А, чёрт, Док, если хотите, можем прямо сейчас отправиться в «Тигрицу».

Холидей покачал головой.

— Сперва доешьте свой обед и дайте мне допить мой. Этот бордель простоял три года, так что часа за два он никуда не денется.

И так, пока Уиггинс ел, а Холидей пил, они обменялись новостями за последний год. Холидей удивился, как хорошо приспособился его друг к жизни и работе на фронтире. Уиггинс же поразился тому, как сильно похудел с последней встречи Холидей, и что он вообще до сих пор жив. Отметил, что волосы у стрелка быстро седеют несмотря на ранние — слегка за тридцать — годы. Чудо, говорил коммивояжёр, сколько в этом истощённом теле жизни!

Наконец, они закончили и отправились на Пятую улицу.

— Сколько здесь живу, — признавался Уиггинс, — никак не привыкну к тому, что все огни зажигаются одновременно. В Сент-Луисе и прочих городах, где я жил, улицы освещались газовыми фонарями, и каждую лампу приходилось зажигать в отдельности. По отдельности же их гасили утром. Зато здесь Джонни Биэн дёргает за рубильник, и город мигом озаряется.

— Я рад, что он хоть как-то отрабатывает жалованье, — только и сказал Холидей.

Через пару минут они заметили впереди бордель, а приблизившись на сотню футов, услышали доносящиеся изнутри шум и смех.

— Похоже, там вовсю кутят, — сказал Уиггинс.

— Чего бы им не веселиться? — ответил Холидей, шагая дальше и жалея, что не прихватил с собой трости.

Внезапно грянул выстрел, и оба друга замерли.

— Палят внутри, — заметил Уиггинс.

— И, похоже, пуля нашла цель, — добавил Холидей. — Ответных выстрелов не слышно.

— Может, это кто-нибудь от переизбытка счастья схватился за оружие? — с надеждой в голосе произнёс Уиггинс. — В таких местах мужчины сильно распаляются.

— Может, и так, — неуверенно ответил Холидей.

Они взошли по трём ступенькам на широкую веранду. Уиггинс не торопился входить первым, и тогда Холидей сам открыл дверь. У порога его встретило два начищенных робота. Металлические девочки сразу взяли дантиста под руки и провели в гостиную.

— Добро пожаловать в «Тигрицу», — сказала, подходя к нему, живая шлюха. — Меня зовут Доркас. Разрешите показать вам, что у нас да как?

— Нет нужды, — отказался Холидей. — Я знаю, что здесь да как.

— Что-то я вас не припомню, сэр, — озадаченно уставилась на него шлюха.

— Вот и умница, дольше проживёшь.

— Ты его не знаешь? — раздался голос из противоположного конца комнаты. — Ну, даёшь! Это всем известный Док Холидей!

Обернувшись, дантист увидел попутчика, с которым прибыл на поезде в Тумстоун: тот сидел в кресле, а живые и металлические шлюхи, и шлюхи-киборги ласкали ему плечи и шею.

— Генри? — удивился Холидей. — Генри Антрим?

— Привет, Док, — задорно отозвался парнишка. — Я так и знал, что рано или поздно ты сюда наведаешься.

— Я думал, у тебя нет денег на еду, — напомнил Холидей.

Парнишка мельком улыбнулся.

— Я разве ем?

— Ну что ж, приятного тебе времяпрепровождения, — сказал Холидей.

— И тебе, Док.

Холидей протянул ему раскрытую ладонь.

— Ты чего это? — спросил Антрим.

— Гони назад мой четвертак.

— Прости, Док, но я уже потратил его — и не только его — на этих милых дам.

— Даю тебе срок до завтра, — предупредил Холидей.

— Боюсь, тебя ждёт разочарование, — ответил Антрим. — Кстати, должен сообщить кое-что ещё, Док.

— Что же?

— На самом деле меня зовут не Генри Антрим. То есть меня так не всегда зовут. И я не нищ, и не невинен. Просто решил тебя немного разыграть.

— Как же твоё настоящее имя? — насторожился Холидей.

— О, имён у меня много. Одно из них — Генри Маккарти. Есть ещё Уильям Бонни, — паренёк улыбнулся от уха до уха. — Третье назови сам.

— Гм, пожалуй, что и назову.

— Док, вместе — ты и я — можем держать этот город в кулаке, — сказал малыш Кид. — Разделим тут всё поровну, и даже этих цыпочек. Что скажешь?

— Что скажу? — ответил Холидей. — Оставь четвертак себе.

Билли Кид нахмурился.

— О чём ты?