Доктор Кто. Клетка крови

В спортивном зале было тихо. Я ожидал увидеть истерзанное тело 428-го, полагаю, я и должен был его найти. А вот смотреть был не должен – запись с камеры загадочным образом бы повредилась, и все, что осталось бы – труп 428-й.

Но трупа не было. Лишь четверо отключенных Караульных. Четверо очень серьезно поврежденных Караульных.

Неужели 428-й сделал это снова? Обманул нас и сбежал?

Открылся шлюз постового узла, и оттуда вылез 428-й. Он был изрядно потрепан, но жив.

– Итак, – он ухмыльнулся. – Вам не повезло – я выжил. Дверь открыть не вышло, но я сумел забраться в постовой узел. Там можно очень уютно посидеть, пока эти четверо за стеной крошат друг друга в капусту.

– Я не… Я не знал… Этого не должно было произойти.

– Очевидно, отключение питания повлияло на их программу, – сухо сказала Бентли. – Случайность.

428-й вскинул руку, устав от разговоров с нами. Он зевнул.

Загудела очередная сирена. Отключение электроэнергии постепенно переходило в отказ системы.

– Чудесно. Очередной сбой? – проворчал 428-й. – Что ж, пойдем посмотрим?

Добравшись до Станции Управления, 428-й принялся быстро перемещаться от пульта к пульту, опасливо уворачиваясь от Караульных. Когда мы пришли туда, перебой в системе продлился уже более минуты.

– Как я понимаю, примерно на семи минутах все станет совсем паршиво, и вам придется по очереди отключать различные системы.

Меня немало впечатлила его догадливость.

Бентли – нет.

– Вы додумались до этого на удивление быстро.

428-й кивнул.

– И впрямь быстро, да? – ему явно было наплевать, что она подумает.

Я буквально чувствовал напряжение между ними. В идеальном мире я бы давно уже посадил его обратно в одиночную камеру, а Бентли – под строгий надзор на время расследования. Но на это не было времени.

В этот раз из строя вышло все.

428-й отошел в сторону, видимо, закончив осматривать Станцию Управления.

– В кои-то веки Бентли права, – сказал он. – Ничего не работает. Интересно, нельзя ли как-нибудь все это отсрочить, выиграть еще немного времени.

– Только если отделить Седьмой уровень, – сказал я.

– А что там, на Седьмом уровне?

– Я не люблю об этом говорить, – признался я, прекрасно зная, что Бентли за мной наблюдает. Что бы я сейчас ни сказал – она мне это потом припомнит. В ее присутствии мне никогда не удавалось подобрать нужные слова.

– Я вижу, что вы не хотите об этом говорить, Управитель, но сейчас у вас большие неприятности.

– Седьмой уровень – это автономный сектор Тюрьмы. По сути, огромное хранилище.

– Так. И для чего оно нужно?

– Для хранения.

– Чего?

Мне стало не по себе.

– Моя работа… моя работа заключается в управлении Тюрьмой. Седьмой уровень вне сферы моих полномочий.

– Но вам известно, что там?

– Это не в моей компетенции.

– Знаете, – 428-й постучал пальцами по зубам, – после Второй мировой войны жители деревни недалеко от Дахау утверждали, что понятия не имели о концлагере, который находился прямо у них под носом. Ни сном ни духом. В глазах недоумение. Американский генерал никак не мог в это поверить. Но все же почти поверил. Деревня была так близко от концлагеря, но при этом казалась такой обычной, такой тихой, такой спокойной… Пока генерал не понял, почему никто в деревне не развешивал белье на улице сушить. Из-за запаха.

– К чему вы ведете?

– От Седьмого уровня дурно пахнет. И вы прекрасно это знаете.

– Я за него не отвечаю.

428-й фыркнул.

– И вы, конечно, просто следовали Уставу, да? – он свирепо уставился на меня.

– Я свяжусь с заведующим Седьмым уровнем. Мы зовем его Оракулом.

Я позвонил Оракулу с планшета. Он воззрился на меня с экрана полными восторга глазками. Его пальцы задергались от радости при виде меня.

– Ах, это вы, Управитель, я знал, что вы позвоните. А это кто у нас такой?.. Ну конечно же, это Заключенный! 4! 2! 8! Как чудесно. Я бы сказал, что неожиданно, но все это я предвидел заранее, так что пусть будет «чудесно».

428-й в кои-то веки утратил дар речи. Он мельком взглянул на меня.

– Что с ним такое?

Оракул продолжал тараторить:

– Чудесно, чудесно вас видеть, 428-й. Чем я могу вам помочь? – он постучал пальцами по экрану, оставляя на нем жирные следы.

У 428-го, похоже, был миллион вопросов. Я решил вмешаться. 428-й, конечно, много чего умеет, но на переговорах от него никакого толку. С Оракулом следовало вести себя осторожно. В противном случае, по слухам, он вымещал злость на своих подопечных.

– Оракул, – сказал я. – Нынешний сбой в системе ставит под угрозу всю Тюрьму. Возможен… каскадный отказ. Мы собираемся отделить вас, чтобы вы включили сигнальный огонь. Чтобы у вас… была хотя бы надежда на спасение.

Оракул просиял и медленно потер руки.

– О да, конечно, я расскажу деткам! Они будут рады! Их ждет прогулка! Все любят порой прогуляться, – он нахмурился и прищурил свои свиные глазки так, что они превратились в два блестящих уголька. – Но погода будет неважная. К сожалению, я это знаю, – он неодобрительно погрозил пальцем. – Я вижу много, много лилового цвета.

– Деткам? – зловеще переспросил 428-й.

Я кивнул.

– Вы держите в тюрьме детей?

Оракул вскинул голову.