Доктор Кто. Клетка крови

– Полагаю, все согласятся, что мы предпочтем остаться здесь. Чтобы попытаться исправить положение и присмотреть за теми, кто не попал на Седьмой уровень.

– Это очень благородно с вашей стороны, – сказал я Бентли. – Но если кто-нибудь из стражей… в общем, вы вольны решать сами.

Некоторые покивали, но на меня никто не взглянул. Видимо, они выбирали, жить им или умереть, а это решение всегда нужно принимать самостоятельно.

Заключенный 428 наконец показался на экране. Он находился внутри шахтного ствола (страшно представить, как он ухитрился туда залезть), со всех сторон окруженный трубами. Он тянулся к четырем бугоркам между вентиляционными отверстиями и решетками на нижней стенке воздуховода.

– Если я правильно помню вашу схему, фиксаторы здесь. Интересно, не они ли это случайно? – он постучал по бугоркам, которые и впрямь были похожи на фиксаторы. – И да, питания на них не хватило. Но это ничего, – он дернул рычаг. – Архимед мне как-то сказал, что будь у него рычаг побольше, он бы перевернул планету, – 428-й перекинул рычаг через плечо. – Но сейчас, увы, не выйдет.

Он приник к полу и осмотрел фиксаторы, словно шахматист фигуры, а затем вытащил паяльную лампу.

– Надо бы слегка расплавить металл. По идее, должно сработать.

Он принялся за работу. Пламя вырывалось из лампы, настроенной на максимальный режим, и обжигало металл. Я видел, как там жарко – покрытие труб начало тлеть, задымляя воздуховод.

428-й работал молча, лишь покашливал время от времени. Затем привстал и потянулся к рычагу.

– Все равно что делать крем-брюле. При следующей встрече поболтайте с Кларой о кулинарии, ладно?

Он обращался ко мне.

– Просто… – он подвел рычаг к фиксатору, и действительно, тот начал вращаться, словно сахарная вата на палочке. – Я боюсь, что в противном случае ваш разговор с ней выйдет мрачноватым… О, получилось, – он перешел к следующему фиксатору. – Передайте своему странному Оракулу, чтобы хорошо себя вел и приготовил свой движок Бакстера. На котором я, кстати, сейчас стою. Именно для этого здесь решетки, если вдруг вам интересно. Мне вот очень. Я сейчас в буквальном смысле стою на гигантской радиоактивной скороварке. Вот и второй готов, – 428-й выпрямился, слегка пошатнувшись. – Греческий бог Гефест свои лучшие творения выковал на дне вулкана. Служба безопасности труда и охраны здоровья за голову бы схватилась, узнав об этом. Да уж… меня тут уже слегка поджаривает, – картинка немного поплыла, воздуховод целиком заполнился дымом.

428-й принялся за третий фиксатор.

– Кажется, он запустил движок. Надеюсь, ваш Оракул будет душкой и не приведет его в действие полностью, пока я не закончу. Будет очень обидно, если я сварюсь заживо напрасно.

Услышав это, Бентли развила бурную деятельность. Я видел, что дверь, ведущая на Седьмой уровень, заперта. Видел, что мощность по всей тюрьме падает опасно низко. В комнате стало душно. У меня запершило в горле. Я понял, каково сейчас, наверное, 428-му.

– Дело такое, – сказал 428-й. – Вы ведь понимаете, что я вряд ли выберусь отсюда живым. Вы уже догадались. А я человек умный. Поэтому могу… оставить паяльную лампу включенной, хотя это никак не поможет. Но что тут еще поделаешь, если секунд через двадцать этот фиксатор отключится, и весь коридор заполнит выхлоп движка Бакстера. А через 20,000001 секунды от меня ничего не останется. Даже тюремная еда подобного не выдержит. Такая вот история.

Я знал, что он делает. Он собирался пожертвовать собой, чтобы спасти всех на Седьмом уровне. Чтобы искупить – нет, хотя бы попытаться искупить вину за все те убийства, что он совершил.

Третий фиксатор отключился. Сработала очередная сигнализация.

– Пожарная тревога, какая ирония, – хмыкнул 428-й. – В общем, вот вам моя последняя просьба. Задумайтесь, хорошенько задумайтесь о том, на кого вы работаете. Неважно, хотите ли вы как лучше. Вопрос в том, хотят ли они? – последний фиксатор сдался, и 428-й, задыхаясь, без сил рухнул на пол.

– Вы меня поняли. Осталось немного. Велите Оракулу начинать.

Бентли велела. Я почувствовал, как станция затряслась, когда включился движок Бакстера. В обычное время антигравы бы немного уменьшили тряску, но сейчас от них было мало толку.

428-й сел на пол, пытаясь отдышаться. Он помахал мне рукой. Я увидел это сквозь клубы дыма, заполнившие воздуховод.

– Так или иначе, – услышал я его усталый голос. – Можете считать это моим последним побегом, Управитель.

– Да, – я улыбнулся. – Спасибо вам, Доктор.

Он кивнул.

Кроме дыма и огня, на экране было ничего не разглядеть. Сирены продолжали реветь.

Астероид снова вздрогнул – Седьмой уровень рывком оттолкнулся от нас. Что-то загрохотало. Затем еще раз, посильнее. Через мониторы все наблюдали, как Седьмой уровень плывет прочь от Тюрьмы. Все, кроме меня. Я смотрел на лицо 428-го – умиротворенное, спокойное. Смотрел до тех пор, пока изображение камеры не вспыхнуло красным, а затем померкло.