Доктор Кто. Лето на исходе и другие рассказы

— И который Рок это был? — спросила я, очень кстати проходя мимо ряда Рейлтонов в стеклянных колпаках. Да, вот он, вздор самый что ни на есть.

— Лучше подстраховаться, — сказал мне Клинер. — Мало ли когда понадобится новая звезда.

— Так первый Рок был прав, когда думал, что его хотят убить.

Клинер покачал головой.

— Более чем не прав, леди. — Он начинал меня бесить, но я улыбнулась, стараясь этого не показать.

— Неужели?

— И он не был «первым» Роком. «Первого» Рока давным-давно уже нет. И никто его убить не пытался. Просто так… само получается.

Я наконец начала хоть что-то понимать. Иметь под рукой целый запас кинозвезд мирового уровня и впрямь может быть выгодно. Особенно если они все по очереди умирают.

Но где Клинер их взял? Я посмотрела на резервуар-гроб, и Клинер одобрительно захлопал в ладоши.

— Кажется, дамочка поняла, — сказал он. — Умная малышка.

— Леди, дамочка, малышка, определитесь уже наконец. — Ну да, для меня тогда было важнее понять, что происходит, а не ответить поостроумнее. — Вы нашли способ менять внешность людей на свой лад, верно?

— Садись, пять, куколка.

— И вы спрашивали меня про рост и вес, а значит, скорее перемещаете ткани по телу, а не убираете их и не добавляете новые. — Я примерно представляла, как такое можно провернуть, но для этого нужен источник питания, которого в Нью-Йорке тридцатых пока просто нет.

— Верно. — Клинер вытащил сигару изо рта, изучил ее и, похоже, удивился, что она не горит. — Я занимаюсь перераспределением массы плоти и костей. — Он нажал на кнопку на ближайшем колпаке, и в нем что-то зазвенело. — Все это — разные люди. Но сейчас благодаря мне выглядят они одинаково.

— И спят, — напомнила я. — На ваши великие достижения им наплевать даже больше, чем мне.

Он закусил сигару.

— Забавная ты девчушка, честное слово. Они просто ждут, когда мне понадобятся. Как ты знаешь, у меня есть склад костюмов, декораций и реквизита. А теперь и склад актеров тоже.

Я смотрела сквозь стекло на спящую Гидди Семестр. Она выглядела совсем как настоящая. А впрочем, я ведь, получается, настоящую никогда и не видела. Интересно, кем была эта девушка раньше.

— Что с ними происходит? — спросила я скорее себя, чем Клинера. От моего дыхания стекло запотело, размывая черты спящей женщины.

— Они умирают, — сказал он так, будто это пустяк. Будто это не важнейшее событие в короткой жизни его звезд. — Процесс длится недолго. Пару недель, а потом каждому приходится заплатить цену за красоту. Чем ярче горишь, тем быстрее гаснешь.

— Они стареют, — поняла я. И вспомнила бродягу возле «Никс», которого встретила, когда шла на вечеринку. Именно этого Рока Рейлтона я видела накануне, именно ему я обещала помочь. Но теперь уже поздно.

— Они как бы просто разваливаются, — сказал Клинер. — Грустно. Но такова жизнь. Или, точнее… — он примолк и отвратительно заржал. Не рассмеялся, а именно заржал, как осел под пытками. — Или, точнее — смерть.

Я во всем этом не видела ничего забавного.

— Значит, они умирают, а вы просто берете новую версию. Точную копию.

— Соображаешь. Сначала нужно их оживить, разбудить. А потом начинают тикать часики. Если повезет — продержатся две недели. Поэтому у меня всегда есть несколько про запас. Я нахожу подходящих кандидатов, обрабатываю и оставляю, пока не понадобятся. То-то журналисты бы подивились, а они ведь думают, что Голливуд никому не обставить.

— А вдруг, — спросила я сладко-сладко, — они не захотят сотрудничать? Вы удивитесь, но стать кинозвездами мечтают не все.

— О, это не проблема. Они забывают. Забывают всё, когда просыпаются. И искренне считают себя настоящими Роками Рейлтонами и Гидди Семестр.

— И Хэнками?

Глаза Клинера сузились, а сигара во рту чуть обвисла.

— И Хэнками, — согласился он.

— У вас есть шаблон, — догадалась я. — Но только с теми воспоминаниями, что были у оригинала на определенный момент. Поэтому новый Рок Рейлтон не знает, что делал и с кем встречался предыдущий. То же и с Гидди Семестр. И с Хэнком.

Его глаза сузились так сильно, что грозили совсем исчезнуть. Клинер знал, что я намерена делать, и прежде чем он успел помешать, я повернулась к двум Хэнкам с пистолетами.

— И сколько же времени осталось у этих ребят? — спросила я. — Прежде чем они «как бы просто развалятся»?

Ни один из Хэнков, очевидно, не понял, о чем я. Когда Клинер выбирал для них оригинал, он определенно предпочел интеллекту физическую силу. Я посмотрела на третьего Хэнка, который возился с резервуаром. Вряд ли он вообще знал, что значит слово «интеллект».

Позади него на пороге возник четвертый Хэнк. С ним шла та самая гримерша злодейского вида, которую я заметила в студии. Увидев ее лицо, я решила, что скорее позволю себя гримировать Лиззи Борден[3], чем этой остроносой ведьме.

Новый Хэнк и остроносая тащили под руки женщину. Через секунду я узнала Гидди Семестр. Когда они подошли, Клинер ахнул. Нетрудно было догадаться почему.

Лицо Гидди перекосилось, волосы седели на глазах. Лоб покрылся морщинами, а глаза обрамляли гусиные лапки. Она будто постарела лет на двадцать с тех пор, как мы виделись час назад.