Доктор Кто. Пиратская планета

– Древний обычай, восходит к самой заре пиратского дела. Концепция совершенно проста: идешь по доске и падаешь вниз. Прости, но океана, чтобы принять тебя в свои объятия, там, внизу, нет. Боюсь, тебе просто придется очень долго падать. Эта дыра приведет тебя прямиком в полое чрево Занака.

Он показал вниз носком железного ботинка и немного попрыгал. Доска тревожно заскрипела.

Доктор устремил на него полный паники взгляд.

– Пройти по доске? Ты же не всерьез. А что, если я не пойду по доске?

Капитан взревел от смеха и, вспрыгнув обратно на Мостик, хлопнул Доктора по спине, всем своим видом показывая, какие они с ним лучшие друзья. От шлепка Доктор очутился на краю ямы.

– Но ты же сам этого хочешь, Доктор. Манящим пальцем небесного демона клянусь, ты хочешь и еще как. Затем оно все и нужно.

И он театрально выхватил абордажную саблю.

– Доска, Доктор. Соблаговолите.

Доктор посмотрел на мистера Фибули и медсестру. Мистер Фибули отвел глаза. Сестра улыбнулась с насмешливым сочувствием и пощелкала языком.

Доктор поставил ногу на доску. Та скрипнула. Он посмотрел вниз. Низа оказалось очень, очень много. Доктор никогда по-настоящему не любил высоту. Он сделал шаг. Доска прогнулась.

– Послушайте, – кажется, преимущества испарялись на глазах, – давайте-ка поговорим об этом!

Он развернулся и одним прыжком соскочил с доски.

Капитан дружески ткнул его саблей, и Доктор шагнул обратно. Свободной рукой Капитан продолжал баюкать то, что осталось от попугая.

– Время болтать прошло, Доктор. Единственная функция, которая у вас осталась, – это умереть.

Тщательно балансируя на доске, Доктор пытался понять, когда же и как все пошло наперекосяк. Самое ужасное, что доска попалась на редкость пружинистая. И чем дальше, тем больше. Он уже придумывал очень изощренный и визуально впечатляющий способ спастись (при помощи шарфа), когда Капитан снова ткнул ему в спину саблей.

– Эй, это уже совсем нечестно! – возмутился Доктор.

Он сделал еще один неверный шаг и, наконец, вспомнил, что за прибор подхватил со стола, а потом положил обратно в комнате королевы.

Это был голографический проектор. Надо было взять чертову штуку с собой! Она бы сейчас невероятно пригодилась. Можно было бы сделать голографического себя и отправить его гулять по доске, вместо того чтобы заниматься этой акробатикой самому.

Еще один тычок, и Доктор проклял собственную глупость.

Он простер руку, словно умоляя дать ему еще один шанс.

Капитан взмахнул саблей.

Доктор пригнулся, оступился и, запутавшись в собственных конечностях и заодно в шарфе, сорвался с конца доски и полетел в пустое сердце Занака.

Часть четвертая

Тигр, тигр, жгучий страх,

Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?

У. Блейк, «Тигр»[3]

Глава двадцать вторая. Путешествие к центру Земли

Капитан и сестра смотрели, как Доктор падает в чрево планеты, пока он совсем не скрылся из виду. Дело сделано.

– Ку-ку! – сказал голос сзади.

Доктор падал.

Никогда до сих пор ему не случалось падать в планету, так что он даже нашел бы приключение захватывающим, если бы в данный момент не тратил столько времени на крики. Хорошая новость – если ее можно назвать хорошей… или хотя бы новостью – состояла в том, что Занак не слишком мешал ему падать. Шахта, по которой он совершал свое нисхождение в бездны, явно представляла собой рудозагрузочный желоб и заметно расширялась по мере углубления в гору, дальше, сквозь тонкую скорлупу планеты, и еще дальше – в нижеследующее ничто.

Была и еще более прекрасная новость (хотя Доктор, по правде сказать, сомневался, что не искушает судьбу, описывая ее как прекрасную) – Калуфракс больше не стоял у него на пути. Бедную планету окончательно выпотрошили.

Доктору нередко доводилось оказываться в опасных для жизни ситуациях и проигрывал он, надо сказать, считаное количество раз. Хотя разнообразием они, признаться, не отличались. Он уже устал то и дело оказываться на мушке у индивидуумов, несколько староватых для кожаных брюк с заклепками. «Что-нибудь новенькое» в докторском понимании выглядело так: целая неделя, за которую никто не наставит на него пистолет и не воспользуется какой-нибудь тривиальной фигурой речи типа: «Убей его! Убей его сейчас же, Билл!» Нет, о таком приходилось только мечтать. У злодеев это была такая же повседневная банальность, как: «Ну, что, пойдем куда-нибудь выпьем после работы?»

С пистолетами и тому подобным мусором он умел справляться. С тех пор, как на его жизненном пути возник первый солдат, он же гвардеец, он же стражник, смерть регулярно разворачивала перед Доктором толстенный каталог предоставляемых услуг. За последнюю пару дней его почти съело чудовище и взорвал вражеский генерал; на него кидались депрессивные телепаты и механические попугаи, а теперь еще и это. Право, какая нелепость.