Доктор Павлыш

Старый перехватил взгляд Олега.

– Как-то Лев Толстой, да, если не ошибаюсь, Лев Толстой, был на холере и вошел в избу, где только что умер мужик, единственный кормилец. И там сидела жена умершего мужчины и ела щи. И кто-то из людей, что пришли с Толстым, стал возмущаться– как это можно, в такой горестный момент есть щи? А старуха ответила: «Не пропадать же пище». Может, я неточно пересказываю, но ты, Олежка, неправ. Луиза переживает не меньше тебя. Только она понимает, что поселку надо жить, нельзя опускать руки. У нас бывали времена и потяжелее, и то мы продолжали работать – иначе бы не выжили.

– Я ничего не думал, – возразил Олег.

– Ну и хорошо, – отозвался Сергеев. – Что же будем делать?

– Наверное, надо идти в лес, – решил Старый. – Если они спустились– мы знаем направление полета. Мы их найдем.

– Правильно, – согласился Олег, – я пойду, можно?

– Нелепо, – ответил Сергеев. – Подумайте. Ветер мог измениться, и их могло унести далеко в сторону. Очень далеко.

– А вдруг они совершили вынужденную посадку?… – Олегу трудно было выговорить это, но он заставил себя сказать:– И пострадали, разбились, и им нужна помощь.

– Где им нужна помощь? Покажи! – жестко сказал Сергеев.

– Мы пойдем до реки, мы пойдем по тому пути, по которому летел шар. Это четыре-пять дней.

– И кто же пойдет? – спросил Сергеев.

Почему-то голос его был злой. И Олег не понимал, что злость эта происходит от сознания собственного бессилия. Все мысли и предположения Олега Сергеев за последние дни взвесил, просчитал и отверг, хотя он тоже хотел бы уйти сейчас за аэронавтами и искать их в нескончаемом лесу. Только не сидеть и не ждать.

– Я пойду, – предложил Олег. – С вами. И можно взять Фумико. Она хорошо ходит по лесу.

– Это очень большой поход. На столько дней в незнакомый лес не уходил даже Дик. Запасов пищи сейчас почти нет, весь поселок впроголодь сидит.

Олег не любил начала лета, потому что оно всегда было голодным. Звери в это время еще не приходили, грибов было мало, зелень только начиналась. Кристина говорила, что поселок перенял у христианства древний обычай– великий пост. В древности люди тоже голодали перед летом, когда кончались все запасы, и религия придумала, что этот голод угоден богу– это называлось «пост» и в него нельзя было много есть.

– Значит, взять с собой практически нечего– что было, мы отдали на воздушный шар. Так? – произнес Сергеев.

– Мы убьем что-нибудь в лесу, не пропадем… да и как можно сейчас об этом думать?

– Думать полезно всегда.

Олег поглядел на Старого, ища поддержки. Старый молчал.

– Но речь идет о наших… вдруг им плохо?

– Мы всегда живем рядом со смертью, – сказал Сергеев. – Отправить сейчас тебя и других людей с тобой в лес без надежды на успех, потому что мы тревожимся о судьбе близких, равнозначно трагедии для поселка. А поселок – это в первую очередь не мы с Борисом, и даже не ты, а те ребятишки, которые от нас зависят. Ну хорошо, мы ушли в лес. Кто остался в поселке?

– Много людей, – ответил Олег. – И Старый, и Вайткус, и женщины, и Лиз. Много.

– Вайткус болен и слаб. Старый тоже. В поселке не останется ни одного защитника, ты понимаешь – ни одного защитника!

– Ты неправ, – возразил Старый. – Если нужно, мы еще тряхнем стариной.

– Если в лесу не справятся Дик с Казиком, – продолжал, будто не слыша его, Сергеев, – то у нас с Олегом совсем мало шансов их отыскать. Зато очень много шансов, что мы больше не доберемся до корабля. Об этом вы забыли?

– Корабль подождет, – упрямо проговорил Олег.

– Ты забыл, почему мы не пустили тебя на воздушном шаре? Потому что ты обязан дойти до корабля.

– А если я пойду к кораблю, кто защитит поселок? – Олег отыскал слабое место в аргументах Сергеева и вцепился в него. – Кто? Вы же сами говорили! Теперь что, сидеть и ждать?

– Мы живем в тисках необходимости, – произнес Сергеев. – Мы живем всегда между двух зол, между трех зол, между множества зол. И остаемся людьми, потому что всегда думаем.

– И теперь мы не идем помочь Марьяне!

– Да помолчи ты! – вдруг рассердился Старый. – Ты думаешь, Сергееву легко так рассуждать? Ты уже взрослый, ты наш наследник. Наследник нашего маленького царства, на тебя мы надеемся. А ты споришь с нами как мальчишка. Ты влюблен в Марьяну…

– Что? – Олег искренне возмутился. – Ничего такого нет!

– Это видно, – улыбнулся Старый, – только ты сам об этом долго не догадывался. А теперь, по-моему, догадался, потому и возмущен.

– Ладно, чего спорить, – поднялся Сергеев. – Раскричались на весь поселок.

Олег отвернулся от них. Влюблен или не влюблен– некрасивое слово, глупое – их это не касается. Он знал уже, что убежит ночью из поселка, убежит и сам их найдет. Пускай он будет идти пять дней, десять, пускай все чудовища леса встанут против него, но он найдет Марьяну и Казика. Ну, и Дика тоже. Только надо взять себя в руки и не спорить. На шаре он улететь не мог – не драться же ему с ними. Но уйти в лес – этому никто не помешает.