Доктор Проктор и великое ограбление

— Это для меня? — засиял Булле.

— Купишь мне кое-что в Лондоне, недомерок! Крем под названием «Клин Коко».

— Что это за крем?

— Для прыщей.

— По-моему, у тебя и без того много прыщей.

— Чтобы не было прыщей, капустная ты кочерыжка! Покупай, а если не купишь, то не получишь назад свою комнату, понял?

— Мою комнату?

— Тут такое дело… — сказала мама с набитым колбасой ртом. — Тебя так долго не было, что я не могла отказать ей, и теперь это ее комната.

— Но… но у нее же есть своя.

— Теперь у нее две комнаты, ну и что? — сказала мамаша. — Девочке не хватает места для одежды. Но она разрешит тебе переночевать там сегодня. Правда, Ева?

— Да, конечно, — фыркнула Ева. — Но если ты посмеешь дотронуться до моих вещей, мы продадим тебя в бродячий цирк.

— Оставь себе свои деньги и прыщи! — сказал Булле, свернул купюру в 200 крон и бросил ее сестре. — Я не куплю тебе даже пакетик английского чая!

Ева испуганно прикрыла рот рукой:

— Ты слышала, мама? Слышишь, как этот недомерок разговаривает с твоей единственной дочерью?

— Продемонстрируй уважение к сестре, Булле, — продолжая жевать, сказала мама и прибавила звук в телевизоре. — И не забудь помыть посуду. Видишь, как много ее накопилось, пока ты путешествовал.

Булле вошел в свою комнату, которая больше не была его комнатой, вынул из пластикового пакета «РЕМА 1000» зубную щетку, почистил зубы — и те, что с золотом, и те, что без золота, — разделся и лег в постель.

Так он лежал с закрытыми глазами и представлял себе, что слышит звуки, которые издают его друзья: доктор Проктор стучит и сверлит и что-то варит у себя в подвале, Жюльет похрапывает в спальне, Лисе играет на кларнете на другой стороне Пушечной улицы.

Но вот она кончила играть и тоже забралась в постель.

Тогда Булле уселся, как обычно, на подоконнике, и его пальцы, помещенные перед лампой на письменном столе, стали отбрасывать тени и создавать фигуры на тонкой занавеске. Он был почти уверен, что Лисе наблюдает за его спектаклем театра теней. Сегодня это был рассказ о трех друзьях, которые охотились на трех бандитов в поисках золотого запаса одной маленькой страны, состоящего из одного-единственного золотого слитка. И еще до того, как Лисе заснула, три героя заполучили бандитов, золото, полцарства и по меньшей мере двух принцесс.

Глава 7 Музей восковых фигур мадам Турет и поп-король

БЫЛО РОВНО ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ типичного лондонского дня, и шел типичный лондонский дождь. И поскольку было ровно двенадцать, Биг-Бен — очень то-о-очные огро-о-омные часы на огро-о-омной башне в самом центре Лондона — начал отбивать удары. И когда он отбивал последний из своих двенадцати типично лондонских ударов, открылась дверь в номер гостиницы «Регент Корт Ярд Гарден Сквер Кроссинг».

— Вы только взгляните, какой вид! — воскликнула Лисе и, не закрыв двери, бросилась к окну. — Отсюда видны и Темза, и Вестминстерский мост, и Биг-Бен!

— Чур, верхняя постель моя! — крикнул Булле и оттолкнул доктора Проктора.

— Здесь наверняка нет двухэтажных крова-атей, — сказал профессор. — Тебе и Лисе достанется по одной крова-ати в спальне, а я буду спать здесь на дива-ане.

Булле скорчил гримасу:

— «Дива-ане»? «Крова-атей»?

Профессор вздохнул и поставил сумку для игры в гольф рядом с диваном.

— Я же объяснял вам, что прихватил с собой только две языковые пилюли со школьным английским языком. Их я отдал вам, а себе взял пилюлю…

— …с шотландским диалектом, — закончил Булле. — И все-таки: «дива-ане»?

— Шотландский диалект звучит немного по-другому, Булле, но ты сумеешь разобраться.

— Лишь бы вы не ходили в юбке и не играли на волынке, — сказал Булле и исчез в спальне.

— Эй, люди, — позвала Лисе. — Надо поспешить в Музей восковых фигур мадам Турет, вдруг там очередь у входа, а нам надо прийти точно.

— Ну-ка, попробуем, — крикнул Булле из спальни. Он попрыгал на одной кровати, потом перешел к другой и попрыгал там. — Прыгучесть лучше здесь. Я беру себе кровать у окна, хорошо, Лисе?

— Бери, пожалуйста, но что было бы, если бы я сказала «нет»? — вздохнула Лисе.

— Тогда ты, конечно, получила бы кровать у стены, я же разумный человек. Хо-хо, я долетаю до потолка!

— Идем!

— Надо же мне переодеться.

— Булле! Если мы хотим успеть…

— Я готов!

Лисе и доктор Проктор замерли. В дверях стоял Булле в твидовом пиджаке и твидовой шляпе, которая выглядела не менее глупо, чем головные уборы гвардейцев секретной службы.

— В чем дело? Настоящие детективы должны переодеваться и иметь секретные имена. Так что можете с этой минуты звать меня Шерл. — Булле зажал в зубах изогнутую трубку. — Ты, Лисе, можешь называться Холмс. А доктор будет носить имя…

— Доктор Ватсон? — предположила Лисе.

Булле почесал себе щеку:

— Нет, это должно быть что-то шотландское. Доктор Мак-Карони.

— Макарони? — повторила Лисе. — Разве это не итальянское имя?

— Такое же неитальянское, как Мак-Эльанджело и Мак-О’Поло[18], — сказал Булле. — Звучит прекрасно, на мой взгляд.

— Вы готовы, Шерл и Холмс? — спросил доктор Мак-Карони. — Пора идти.

И верно, перед входом в Музей мадам Турет была очередь.