Доктор Проктор и великое ограбление

— Сорок восемь фунтов и пару почти бесплатных бутс.

— Как видите, у этого парня есть свои бутсы.

— Олрайти. Сорок восемь фунтов плюс крем для обуви.

— За эти деньги вы получите их обоих.

— Обоих?

— Именно. — Он показал на девочку с косичками. — Шерла и Холмс.

— Девчонку? Она что, играет в футбол?

— Еще чего! — фыркнула девочка. — Я терпеть не могу футбол.

— Тихо, Лисе! — сказал макаронник и поправил плавательные очки. — Если я продам Шерла, то девочка должна получить место на скамейке запасных в финальном матче Кубка в ближайшую субботу. Дело в том, что у Шерла поднимается температура, бывают приступы падучей лихорадки и высыпает сыпь, если ее и меня нет рядом.

— И что, вы тоже будете сидеть на этой скамейке?

— У вас есть заведующий хозяйством? — спросил Руне Мак-Карони.

Крилло засмеялся:

— У «Роттен Хэма» нет денег на такие дела.

— Хорошо, я буду вашим завхозом, — сказал мужчина, называвший себя Руне Мак-Карони, и вынул мятый листок бумаги из внутреннего кармана фрака. — Вот контракт.

Крилло надел очки, висевшие у него на груди на шнурке, и прочитал.

— Что скажете? — спросил фрак.

— Не знаю, не знаю…

— Что? — закричал рыжеволосый малыш. — Вы не только получите троих по цене одного, но еще и комплект шестов для палаток и мешочек с углем для гриля! И это еще не все. Поскольку сегодня такая прекрасная погода, я решил прямо сейчас добавить пакет, нет, не один пакет, а ДВА пакета какао! Ну так как?

Крилло уставился на парнишку.

— Я говорю… — сказал Крилло. — Олрайти!

— Классно! — крикнула девочка, имевшая более или менее нормальный вид.

— Классно! — крикнул футбольный агент не совсем нормального вида, он же только что назначенный завхоз.

— Классно! — крикнул рыжий истребитель сосисок с детским лицом.

— Праздновать рано, — заметил Крилло. — Надевай тренировочный костюм, сейчас будет очень напряженная тренировка, время поджимает. Суббота будет уже в ближайшую субботу.

Глава 20 Великий Финал

БЫЛА ПРЕКРАСНАЯ МАЙСКАЯ СУББОТА, на часах шесть часов двадцать восемь минут утра. В соответствии со всеми официальными, одобренными государством календарями это был момент, когда солнце должно вставать и светить на Гринвичскую обсерваторию и на Лондон. Но солнце уже давно стояло в небе. Потому что оно, как и все жители Лондона, знало, что это великий день финальной игры на кубок, а в такой день надо вставать пораньше, чтобы гарантировать себе хорошее местечко.

Поэтому, когда позже люди устремились на гигантский стадион «Вомбли», солнце встало так, чтобы видеть и те и другие ворота, и не имело планов перемещаться до окончания игры. Обе длинные трибуны и почти все места на торцевых были заполнены болельщиками в синих куртках, синих вязаных шапках, синих шарфах и с синими баннерами. Болельщики ели сосиски, пили пиво, пели песни о замечательной команде «Челчестер Сити». И только в одном месте, в самом низу одной торцевой трибуны, сидела маленькая группка людей в белом. Эти люди пели песню о том, что и «Роттен Хэм» не уж плох, да и они тоже, во всяком случае если день удачный. Заводилу звали Тони, он стоял раздетый до пояса. Это был местный татуировщик с улицы Роттен-Хэм-роуд, на его груди был вытатуирован символ клуба — кусок гнилого окорока — и слова «Rotten Ham Forever»[46]. К сожалению, буквы были в зеркальном изображении, так как Тони рисовал их сам на себе, глядя в зеркало.

Тони и другие пели песню:

Toes, my Toes, you’re not exactly England’s rose.
But the match hasn’t started yet, and who knows.
We may not lose this time, let’s see how it goes,
So don’t give up, cheer up, my mighty Toes!

В переводе это звучит примерно так:

Пальцы ног мои, вы не роза Англии.
Но игра еще не началась, и кто знает.
Может быть, сегодня мы не проиграем,
давайте посмотрим, что будет.
Не сдавайтесь, выше голову, мои могучие
пальцы ног!

В раздевалке под трибунами Крилло сидел перед своими игроками. Они слушали песню. И невольно услышали, что довольно примитивный текст развеселил всех зрителей в синем. Игроки сидели с поникшей головой и смотрели в пол. Некоторые из них тряслись как осиновый лист, они никогда еще не играли перед таким количеством зрителей. К тому же матч должны были транслировать по телевидению на весь мир! Ой-ой!

— Олрайти, — сказал Крилло, поправил зюйдвестку и потер руки. — Приближается начало. Мы готовы, «Тоуз»?

Никакого ответа.

— Мы готовы, «Тоуз»? — повторил Крилло. — Смейл, отвечай!

— Э… — Смейл поправил капитанскую повязку, которая соскользнула вниз по его длинной тощей руке. — Вполне. Как мне кажется.

— Так и должно быть! — крикнул Крилло. — Я хочу видеть ваш настрой на игру! Есть кто-нибудь, кто не радуется и не хочет выходить на это поганое поле?