Доктор Проктор и великое ограбление

Команды опять выстроились каждая на своей половине поля. «Роттен Хэм» установил мяч в центре поля и стал ждать свистка судьи. Булле зевнул, выплюнул травинку и пошел к мячу еще с одним игроком.

— Смотрите внимательно, — сказал Проктор, обращаясь к Крилло, который закрыл лицо зюйдвесткой.

Но Крилло никуда не смотрел. Перед ним была зюйдвестка, и ему казалось, что он ловит криль в антарктических морях, что они, стуча зубами от холода, стягивают невод и поднимают на борт огромный улов. Надо было там и оставаться! А не переезжать сюда, в эту юдоль печали, где царят лишь горе и…

Бах!

…стра…

Ззз!

…дания?

По тому, что Крилло мог услышать, закрываясь зюйдвесткой, он сделал вывод, что крики радостные. Правда, не такие громкие, как перед этим, но, если он не ошибся, парень по имени Тони запел что-то вроде:

Toes, my Toes, you’re not exactly England’s rose…

Крилло открыл глаза и увидел кучу из игроков в белом. Из-под кучи выполз рыжий коротышка и побежал к трибунам, посылая воздушные поцелуи зрителям — и тем, что в синем, и тем, что в белом. И еще Крилло увидел, как у самого лучшего в мире футболиста глаза чуть не вылезли из орбит.

— С центра поля! — кричал мужчина во фраке. — Вы это видели?

И тут при счете 1:1 судья дал свисток на перерыв.

Глава 21 Короткий перерыв

— ТЫ ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ ЭТО ЕЩЕ ОДИН РАЗ, — прошептал Проктор Булле, пока Крилло говорил, рисовал схемы и показывал что-то на доске в раздевалке.

— Я знаю, но мне не дают мяча, — сказал Булле. — Только при введении мяча в игру после того, как они забили гол!

— Терпи! — прошептала Лисе. — Мы должны выиграть! И потом мы помчимся в аэропорт с кубком!

— А кстати, — сказал Булле. — Вы взяли фальшивый кубок из Музея восковых фигур мадам Турет?

— Да-да, — заверила его Лисе. — Он у меня в чемодане, я буду стоять в проходе под трибунами сразу после окончания игры. А ты помнишь, что нужно будет делать тебе?

— Конечно, — сказал Булле. — После того как я выслушаю восторженные крики благодарности за то, что своими фантастическими ударами решил судьбу финальной игры, и мольбу женщин, чтобы я одарил их поцелуями…

— Давай по существу! — прервала его Лисе.

— Так вот, меня с кубком понесут в раздевалку на руках, и когда мы спустимся в проход для игроков под трибунами…

— …я выключу электричество… — сказал доктор Проктор.

— …и в темноте Булле передаст мне кубок, — сказала Лисе. — Я поменяю их местами, суну тебе фальшивый кубок и спрячу в чемодан настоящий, сделанный из золотого слитка Банка Норвегии.

— Мы улетим в Осло первым же самолетом, — сказал Проктор. — И когда прибудем домой, у нас как раз останется время переплавить кубок опять в слиток и положить его в хранилище, чтобы инспекция прошла благополучно.

— А меня пронесут на руках по улицам Осло, и девушки будут бросать мне красные розы и рыдать навзрыд, потому что все они не могут выйти за меня замуж, если только король не издаст закон, где будет написано, что один Булле имеет на это право, и тогда…

— ПРОДОЛЖАЕМ ИГРУ! — закричал Крилло. — И не откладывайте надолго разгром противника, пожалуйста!

Вот уж этого Булле никак не хотел.

Глава 22 Великий Финал продолжается

НЕТ, У БУЛЛЕ НЕ БЫЛО ПЛАНОВ ОТКЛАДЫВАТЬ что бы то ни было. Потому что «Роттен Хэм» во второй раз должен был начинать с центра.

Смейл Долгорукий подал мяч Булле, который уже поднял ногу.

Бах!

— Как видите, я немножко усовершенствовал башмак минувшей ночью, — сказал Проктор Крилло.

Жжж!

— Я перенес каблук, которым, собственно говоря, и наносят удар, вперед к носку.

Ззз!

— Хитроумно, правда?

2:1 в пользу «Роттен Хэма»! Торцевая трибуна, где сидели болельщики «Роттен Хэма», разразилась восторженными криками, а игроки еще раз похоронили Булле под кучей потных тел.

Булле выбрался из кучи и еще раз побежал к трибунам, посылая воздушные поцелуи направо и налево. Он заметил, что даже некоторые девушки в синем ужасно хотели послать ему в ответ воздушный поцелуй, но, конечно, не осмеливались сделать это из страха, что такие же в синем, но трусихи накажут их за предательство.

Смейл похлопал Булле по голове.

— Я пасну тебе мяч еще пару раз, — сказал он. — Мы выиграем!

— Железно! — сказал Булле и сосредоточился на том, чтобы хоть сколько-нибудь приличной «лунной походкой» пройти по газону, а это ох как нелегко, если на одной ноге башмак-дровосек, а на другой футбольная бутса с шипами.

Когда крики трибун стихли и футболисты выстроились, чтобы «Челчестер» мог начать с центра поля, кто-то сказал Булле на ухо:

— Это что, твоя сестра вон та уродина, которая сидит на скамейке?

— Эй, ты, никто не смеет называть Лисе уродиной! — сказал Булле и обернулся.

Это был Ибранальдовес. Он ухмылялся, наклонившись к Булле.