Доктор рекомендует... [СИ]

— Я хороший специалист, а диагност так и вообще лучший в нашей конторе, — сказал Вениамин мягко и задушевно, осторожно продавливая застывшую в дверях хозяйку (этакий охранитель границ личной территории в боевом режиме!) внутрь помещения. Животик, мягкий и тоже душевный, в таких операциях был просто незаменим. — Ну да вы же наверняка узнавали, прежде чем написать заявку именно на меня. Моя работа никогда не вызывает никаких рекламаций, все клиенты остаются исключительно довольны. В любом важном деле, вы же это понимаете, постановка правильного диагноза — это даже не половина работы, а большая ее часть, та самая, от которой зависит качество.

Хозяйка между тем успешно продавилась до дивана, на который и села, все еще продолжая скептически пожевывать сухие губы. Лицо ее оставалось кислым, но агрессивность сошла на нет. Застелив журнальный столик заботливо припасенной газеткой и раскладывая на ней свой внушительный инструментарий, извлекаемый из пухлого рыжего портфеля, Вениамин машинально поставил диагноз и ей: переизбыток желчи и флегмы, недостаток лимфы и крови. Посоветовать бы ей побольше гулять на свежем воздухе и изменить рацион, глядишь — и настроение бы улучшилось, не говоря уж о цвете лица и самочувствии…

Но тут же одернул себя — это не его дело, он здесь ради другого пациента. Вот им и займемся.

— Я профессионал, мэм, а профессионалу вовсе не обязательно лезть голыми руками… — проникновенно вещал Вениамин, вопреки собственным словам при этом тщательно ощупывая пациента везде, где только мог дотянуться. — Ну или вообще целиком туда, где возникли проблемы, у профессионала для этого есть множество прекрасных профессиональных инструментов. Но сначала я хотел бы собрать предварительный анамнез. Если я правильно понял, больше всего вас тревожат резкое падение температуры и аппетита, и… скажем так: неподобающие выделения из неподобающего отверстия?

Стиль «а-ля доктор Дулитл» все ж таки сделал свое дело — хозяйка хихикнула и порозовела. Вот и прекрасно.

— Ну… да, — она снова хихикнула. — Неподобающие! Вот ведь верно сказанули, лучше и не скажешь! И холодно, и смердит, аж глаза режет!

— Нуте-с, нуте-с, посмотрим, где у нас тут непроходимость… — солидно пробасил Вениамин, расправляя длинный сверкающий никелем и хромом стек с хищно выглядящими крючками на конце, официальное наименование которого он никак не мог запомнить и называл про себя «кошкодралкой».

Кошкодралка была отличным инструментом — гибким, цепким и доставучим. Вениамин очень на нее надеялся — как и на то, что лезть на крышу таки не придется.

Не пришлось.

Загрохотало. Хозяйка ахнула — то ли испуганно, то ли восхищенно.

— Ну вот видите, мэм, — сказал Вениамин невозмутимо, — что и требовалось доказать: ворона. Дохлая. Уверяю вас, ни одному пациенту не пойдет на пользу, если в его внутренностях застрянет дохлая ворона. Но сейчас мы ее извлекли, и, полагаю, дальше дела вашего ****** пойдут на лад. Надеюсь, вы остались довольны проведенными мною диагностикой и лечением? Оплата через контору. Политика нашей фирмы не предусматривает чаевых. Хо. Хо. Хо.

— А против горячего молока и имбирных печений ваша политика не возражает? — Хозяйка снова порозовела, на этот раз довольно мило. — Только, пожалуйста, уберите куда-нибудь подальше мертвое тело.

«… понеже Бог шельму метит!»

— В японской культуре есть определенная склонность к жутким легендам… — Сакаи вроде бы обращался к Полине, даже голову слегка в ее сторону склонил, а на угловой столик, за которым устроились шахматисты, вовсе даже и не смотрел. Ну, почти… — Если интересно, я бы мог кое-что…

И продолжил (после того, как Полина горячо заверила, что, конечно же, ей очень и очень интересно):

— Например, очень популярна тема наказания провинившихся перед богами людей рождением в их семье чудовища. Во многих сказках присутствует, хотя бы эпизодически, но наибольший интерес привлекает, пожалуй, описание этого чудовища, которое «невозможно спутать с человеком, хотя оно человеку и подобно». Что? А, нет, клыки-рога или там множественные глаза на икрах — это для японских младших демонов явление обыденное и не особо пугающее простой народ, а тут внешность пострашнее описывалась. «Вместо человеческих волос у такого монстра на голове шерсть цвета соломы, глаза же подобны заплесневелым рисовым колобкам, а кожа мертвенно бледная, словно рыбье брюхо, и вся покрытая сыпью, которая, однако же, самому чудовищу не доставляет ни малейшего неудобства, ни зуда, ни боли». Страшные, страшные монстры! Таких даже убить опасались, чтобы не навлечь на себя гнева духов, но кормили отбросами и держали в клетке и на цепи… ради безопасности окружающих, разумеется! — задумчиво продолжил Сакаи, старательно не обращая внимания на то, как навигатор «Космического Мозгоеда» ставит мат его собственному навигатору.